Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток

— В определенных рамках, — сухо уточнил Руслан. — Это делается очень просто. Оказываешь помощь на две-три тысячи долларов, предварительно договариваешься о том, что тебе выдадут бумажку, согласно которой ты подарил стройматериалы и оборудование на сумму пятьдесят тысяч. Эту бумажку несешь в налоговую инспекцию, и тебе списывают пятьдесят тысяч с налогооблагаемой базы. Три тысячи долларов теряешь, зато экономишь тысяч пятнадцать. Чистая выгода.

В этот момент он вспомнил об Андрее Константиновиче Ганелине, безвозмездно дававшем деньги Наталье Вороновой, чтобы та могла снимать свое кино. Тоже благотворительность, но не корыстная, не для того, чтобы снизить налоги, а просто из любви к женщине. Это и благотворительностью-то назвать нельзя. Хотя, наверное, Ганелин, как и остальные, подавал в налоговую инспекцию сведения о том, что энные суммы перечислены в благотворительных целях. И точно так же снижал налогооблагаемую базу. Кстати, не в этом ли кроется секрет его бескорыстной любви к Вороновой? Переводил на счет продюсерской компании или киностудии огромную сумму, кинопроизводители ее снимали частями под разные расходы и возвращали наличными тому же Ганелину. Не все, конечно, что-то себе оставляли, кино же надо снимать. В общем, по договоренности. Воронова просто помогала Ганелину убегать от налогов. Сэкономленные (проще говоря — украденные у государства) средства они делили между собой. Вот и вся любовь. А разговоров-то…

В ближайшие дни Руслан дозвонился до фирмы «Дисплей» в Ленинске-Кузнецком и попросил записать его на прием к господину Бахтину по личному вопросу. Нет, не по поводу работы. Нет, и не по поводу оказания благотворительной помощи. Нет, ничего финансового. Нет-нет, я не журналист, я преподаю в средней школе физическое воспитание. Нет, завтра я не могу, я живу в Кемерове, мне до вас еще добраться нужно, а перед этим отпроситься с работы. Да, в следующий четверг будет просто замечательно, у меня как раз свободный день, нет уроков, и я смогу приехать в любое время, когда господин Бахтин сможет меня принять.

— Я тебя записал на аудиенцию, — сообщил Руслан Володе Баблоеву. — В четверг в семнадцать часов.

— В четверг? — Баблоев в ужасе схватился за голову. — В четверг я не могу, у тещи день рождения. Жена меня убьет, если я не приду. Она и так ворчит, что я не родственный, что только свою кавказскую родню уважаю, а ее родителями пренебрегаю. Нет, Руслан, в четверг никак не выйдет, спокойствие дороже. Ты уж прости. Давай в другой раз.

— Никакого другого раза, — твердо ответил Руслан. — Сто километров, два часа езды. В пять часов вечера ты у него, в шесть выезжаешь оттуда, в восемь — в Кемерове. Будний день, все нормальные люди на работе, они имеют право не освободиться к шести.

— Ловко ты считаешь! — возмутился Баблоев. — Ты что, никогда в приемных у начальников не сидел? Тебя, можно подумать, всю жизнь точно в назначенное время принимали. А если Бахтин твой меня примет только в восемь?

— Не сиди до восьми. Никто не заставляет. Ждешь до половины шестого и топаешь на вокзал. А секретарше объясняешь, что у твоей тещи день рождения и тебе непременно нужно вернуться, иначе жена поедом съест, а потом еще два месяца догрызать будет. И попросишь, чтобы она записала тебя на другой день.

— Два раза кататься? — недовольно поморщился Володя. — Не ближний свет вхолостую-то ездить.

— Короче, — строго сказал Руслан. — Чего ты хочешь? Ты ж деньгами за услугу не возьмешь. Так чем?

— Да будет тебе корыстного какого-то из меня строить! — возмутился спортивный обозреватель. — Ничего мне не надо. Только если…

— Ну-ну, телись, не мычи, — подбодрил его Руслан.

— Придешь с нами к теще на день рождения, а? — Баблоев просительно заглянул другу в глаза. — Она от твоих статей прямо тащится. И млеет оттого, что ты так классно фотографируешь. Помнишь, ты в прошлом году мою Надюху с детьми и с собакой снимал? Так этот снимок у тещи в красном углу в рамочке стоит вместо иконы. Наглядеться не может, до того ей нравится. У нее в четверг юбилей, пятьдесят лет, так она спит и видит, чтобы лично ты ее в этот радостный день сфотографировал, парадный портрет сделал и снимки в кругу семьи и друзей. Она уж мне аккуратненько намекала, но я делал вид, что не понимаю. А, Руслан?

— Делов-то, — усмехнулся Руслан. — Я бы с тобой и так пошел, если бы ты попросил. Что я, не понимаю? Страшнее тещи зверя нет, перед ней надо на задних лапках скакать, чтобы в твоей собственной семье были мир и покой. Закон вторичной семейной зависимости. Я потому и не женюсь пока, сироту подыскиваю.