Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток

— Мы не будем конкурировать с НТВ в области публицистических передач. Мы начнем бороться за зрителя другим способом. Нам нужны качественные сериалы, не латиноамериканское «мыло», которое смотрят в дневное время домохозяйки, а длинное и увлекательное многосерийное кино про нашу жизнь. Такое, какое можно ставить в сетку в прайм-тайм. И тут я вспомнил, что ты еще в институте славилась своей склонностью к мелодрамам. Педагоги все время говорили, что у тебя не очень интересная фабула, но зато сцены, где герои выясняют отношения, ссорятся или мирятся и все такое, просто слезу вышибают. Мы создадим телекомпанию «Сериал». Ты напишешь сценарий. Если захочешь, будешь сама снимать. Как тебе идейка?

— Идейка замечательная. — Слова с трудом сползали с губ, она все еще не верила, что все обошлось. — Только у меня с фабулами проблема, ты же сам говорил.

— Когда это было! Ты тогда совсем девчонкой была, жизненного опыта никакого, одни эмоции. А сейчас тебе… сколько?

— Сорок один.

— Вот видишь, уже сорок один. Больше половины жизни за плечами. Уверен, что ты и историю придумаешь на «пять с плюсом». А если не получится — возьмем еще одного сценариста тебе в помощь, да не одного, а целую команду, пусть сюжетные повороты крутят во все стороны. Твоя задача — сделать такое кино, чтобы по нервам било, чтобы сердце замирало, чтобы слезы градом у всех телеэкранов лились. Сумеешь?

— Не знаю, не уверена.

— Но хотя бы попробуешь?

— Можно, — нехотя согласилась Наташа. — Как я понимаю, «Голос» вы все равно прикрываете?

— Само собой. Твои программы стоят в сетке до конца года, заменить их пока нечем, но команда у тебя крепкая, профессиональная, они и без тебя справятся. В будущем году в ваше время пойдут другие передачи, мы сейчас над этим работаем, запускаем несколько новых проектов. А ты прямо сейчас, не откладывая, начинай работать над сценарием.

— Какой формат? — осведомилась Наташа, понимая, что отступать некуда, если она откажется, то останется на неопределенное время без работы. А значит, и без зарплаты.

— Не меньше двадцати серий по пятьдесят две минуты. Сколько времени тебе нужно, чтобы написать синопсис?

Она растерялась:

— Не знаю, я же не пробовала никогда… Да написать-то не проблема, проблема в том, чтобы придумать историю. Может, я ее за три дня придумаю, а может, месяц промучаюсь.

Южаков дробно засмеялся, горошинки смеха словно отскакивали от толстого выпирающего живота и веселыми разноцветными шариками прыгали по черной поверхности стола. Наташа вдруг подумала, что отныне образ Вальки таким и останется для нее, абсолютно черным с яркими цветными пятнышками. Черное — это постоянный источник чувства вины и страха, цветное — жизнерадостный Валькин характер, его неунывающий оптимизм, беззлобность и доброжелательность. Просто удивительно, как он с таким характером столько лет сидит на руководящей должности, да не в детском саду и даже не в средней школе, а на телевидении. Наверное, есть в нем что-то такое, какие-то черты, Наташе неизвестные, но помогающие ему удерживаться в кресле.

— Ну, насчет трех дней ты явно погорячилась, хорошую историю за такой короткий срок не придумать. Месяц — это нормально, но не больше. Натаха, ты пойми, проект «Сериал» — вопрос решенный, делать его мы все равно будем, по твоему ли сценарию или по чьему-либо другому. Но я хочу, чтобы все-таки это был твой сериал, потому что мы давно знакомы, и я тебя ценю как режиссера и просто люблю как классную бабу. А «Голоса» больше не будет, тебе так или иначе придется искать другую работу и влезать в другие проекты. Поэтому я настоял на том, чтобы право первой, так сказать, ночи предоставили тебе. Сначала ты, твоя попытка, а уж потом, если не получится, пригласим других сценаристов. Только красивостями не увлекайся, бюджет у сериала будет маленьким, поэтому никаких взрывающихся зданий, никаких сцен на средиземноморских пляжах и в пятизвездочных отелях, никаких приемов, где мужики в смокингах, а бабы в вечернем, ага? Все должно быть камерно, поменьше натуры, побольше павильона, вся интрига состоит в человеческих отношениях, в конфликтах и разоблачениях страшных тайн. А сэкономленные деньги лучше пустить на гонорары актерам, звезд пригласить.

— Коммунальная квартира, — внезапно вырвалось у Наташи.

— Что? — не понял Южаков.

— Я говорю: коммунальная квартира. И интрига отношений между соседями. Восемьдесят процентов действия происходит в помещении, причем в одном и том же, достаточно построить в павильоне эту квартиру и снимать.

— Гениально! — восхитился Южаков. — Ну я же говорил, что ты, Натаха, талантище! Только смотри, чтобы у тебя не получились вторые «Покровские ворота».

— Ну что ты, — улыбнулась Наташа. — Казаков снимал доброе ласковое двухсерийное кино про людей, которых он любил, а мне нужны злоба, ярость, взаимное непонимание, постоянные стычки и конфликты, страстная любовь, ревность, измены, тайны, и весь этот салат «оливье» — на двадцать серий. Я же понимаю, это должно быть что-то принципиально иное.

Уже у двери она обернулась и лукаво подмигнула Южакову: