Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток

— Иринка, ты должна очень постараться, — озабоченно сказала Наташа, — Грановская — это действительно путевка в жизнь, без всяких шуток. Даже если она не возьмет тебя на эту картину, ты должна сделать все возможное, чтобы ей понравиться и запомниться. Ее одобрение и рекомендация дорогого стоят. Только постарайся не разволноваться, тогда все получится. Сегодня твой день, сегодня все должно получиться.

Еще через две недели выяснилось, что Грановская ее на роль не утвердила, но темпераментная актриса с яркой внешностью оказалась нужна другому режиссеру, который осенью «запускался» с детективным сериалом, тем самым, от которого когда-то отказалась Наташа и который временно вообще прикрыли в связи с отсутствием денег. Теперь деньги нашлись, нашлась и большая, одна из главных, и очень интересная роль для Иры. Рекомендация Эльзы Сергеевны Грановской имела при этом немаловажное значение.

— Натулечка, неужели это происходит со мной? — с изумлением повторяла Ира, сидя на диване и разглядывая разложенные на журнальном столике два контракта. — Я сама себе не верю. Сначала съемки у Ткача, потом через месяц сериал. До этого за четыре года всего одна роль, а тут сразу две, и подряд! Я буду работать, Натулечка! И никакой не секретаршей! Я буду сниматься!

К съемкам у Ткача Ира готовилась со всей серьезностью. Она уже не приезжала к Наташе каждый день, усиленно занялась своей фигурой, сидела на диете, ходила на шейпинг, работала со сценарием. Наташа с облегчением перевела дух: кажется, Ирка и на этот раз справилась, выскочила из депрессии, не успев слишком глубоко в нее залезть.

Но передышка оказалась недолгой. Как-то теплым светлым июньским вечером Андрей взял Наташу за руку и очень серьезно сказал:

— Наталья, мне надо с тобой поговорить. Скажи-ка мне, только честно, Иринкина история с Бахтиным была единственным, чего я о тебе не знаю?

— Это так важно? — удивилась Наташа.

— Это очень важно. Видишь ли, есть кое-что, чего я тебе не рассказывал, но совесть меня не мучила, потому что я полагал, что каждый человек имеет право на свою темную комнату и на свой скелет в шкафу. Ты такое право имеешь, и я обязан его уважать. Но в то же самое время такое право есть и у меня. Мы храним друг от друга свои тайны, так сказать, на взаимной основе. Однако если у тебя больше нет темной комнаты, то и мне не пристало иметь свою. Ты понимаешь, о чем я?

— Смутно, — осторожно ответила Наташа, чувствуя неприятный холодок внутри. — Ты хочешь покаяться передо мной в каких-то грехах?

— Ну, смотря как это расценивать. Может показаться, что это грех, а может, и нет. Все зависит от точки зрения. Но я должен с тобой об этом поговорить.

— Погоди, — остановила его Наташа. — Это про женщин?

— Что ты, — расхохотался Андрей. — Ни в коем разе.

— У тебя внебрачный ребенок?

— Да бог с тобой, Наташенька, дорогая моя! Я бы никогда не стал от тебя этого скрывать.

— Тогда подожди с признаниями. У меня есть еще одна комната, чуланчик такой, где живет позорная тайна. Давай-ка я сперва расскажу тебе о ней, а потом выслушаю твои признания в грехах. Это будет честнее.

Она собралась с духом. Надо, наконец, рассказать Андрею.

— Андрюша, когда я училась в институте, у нас был профессор…

— Мащенко, — подсказал Андрей, не дожидаясь, пока она закончит фразу.

— Откуда ты знаешь? — встрепенулась Наташа.

— Догадался. Не нужно мне ничего рассказывать, милая, не мучай себя.

— Но я хочу, чтобы ты знал.

— Я и так знаю.

— Ты?! Откуда? Кто тебе сказал?

— Частично Виктор Федорович Мащенко, об остальном я сам догадался. Выслушай меня, Наталья.

Она слушала, не отрывая глаз от лица Андрея, который все время, пока говорил, крепко держал ее за руку. В восемьдесят шестом году он познакомился с Виктором Федоровичем и Елизаветой Петровной. У жены Мащенко были проблемы со здоровьем, Андрей ее проконсультировал, а потом и прооперировал. Чета Мащенко вела себя в точности так же, как все благодарные больные: цветы, коньяк, со вкусом выбранные сувениры, поздравления со всеми праздниками. А в конце восемьдесят седьмого года, едва разрешили частное предпринимательство, Виктор Федорович появился с весьма неожиданным предложением.

— Вы знакомы с Натальей Вороновой, — утвердительно заявил он, — более того, вы очень тепло к ней относитесь. Я не ошибся?

— Я люблю ее, — просто сказал Андрей. — И что из этого?

— Наталья Александровна очень талантливый человек, я хорошо ее знаю, она у меня училась. Сейчас появилась реальная возможность помочь ей. Она окончила сценарное отделение, а потом, насколько мне известно, высшие режиссерские курсы. То есть она вполне может самостоятельно снимать кино. Такое, какое захочет, а не такое, какое ей велят. Как вы считаете, Андрей Константинович, стоит такое дело определенных жертв?

— Смотря каких, — аккуратно ответил Ганелин.

— Как вы смотрите на то, чтобы оставить медицинскую практику и заняться частным бизнесом?

— Плохо смотрю, — резко сказал Андрей.