Тот самый

Мы с Алисой одновременно повернули головы на голос. Я тяжело дышал и пытался восстановить дыхание.

– Кирилл Авдеев, но лучше Кир. Вы ведь не местные?

– Вообще-то живем тут уже давно, но, видимо, этого недостаточно, чтобы стать местными. – Алиса легла на бок, подперев кулаком щеку, и взглянула на Кира.

– И где же вы живете? Почему я раньше вас не видел? – Кир приподнялся на локтях и посмотрел на меня сверху вниз.

– На Черепаховой горе, – тут же ответил я.

– Где-где?

Алиса бросила на меня взгляд, означавший «Ты что, совсем придурок?», и села в позу лотоса.

– На окраине города, дом на высоком холме. У железной дороги. Ты наверняка видел его.

– А-а-а, – протянул Кир. – Тот самый дом, где живет ведьма?

– Нет там никаких ведьм, – возразил я.

– Но так все говорят.

– Наша мама даже не рыжая. А у всех ведьм обязательно должны быть зеленые глаза и рыжие волосы, – серьезно заявила Алиса голосом профессора, будто только что защитила докторскую по ведьминским делам.

Иногда Алиса вела себя как настоящая ведьма. Возможно, для меня не стало бы удивлением, если бы она однажды подожгла взглядом свой школьный дневник, чтобы тот не попал в мамины руки.

– У ведьм не должно быть души, все остальное – фигня, – заключил Кир, жуя сухую травинку. – Так вы что, э-э-э, родственники?

– Он мой брат. – Алиса бросила в меня камешек. – Занудный младший брат.

– Просто вы…

– Непохожи?

Братом и сестрой скорее можно было назвать Алису и Кира: оба со светлыми глазами и волосами.

– Просто мама забрала Матвея из детдома, а теперь нам приходится терпеть его. – Алиса показала мне язык и вскочила, тут же став большой черной тенью. Солнце светило ей в спину, и я видел только темный силуэт, подсвеченный золотом.

Еще с детства Алиса пыталась убедить меня, что я приемный ребенок, и, когда мои детские нервы не выдерживали, я со слезами бежал к маме: та показывала наши одинаковые родинки на сгибах локтей. Это успокаивало меня, и я крепко засыпал, завернутый в плед.

Не желая вступать в очередную перепалку, я зажмурился, наслаждаясь теплым летним ветром. Боли в коленке я почти не чувствовал. Или сейчас она казалась мне совсем незначительной.

– Ладно… Похоже, я должен искупить вину.

Я все еще лежал с закрытыми глазами; от земли исходил холодок, проникающий сквозь одежду. Судя по звукам, Кир поднялся. Я, расслабившийся под теплом солнца, лениво открыл глаза и увидел протянутую руку Кира. В задумчивости глядя на раскрытую ладонь и длинные пальцы, я встал самостоятельно. Кир сунул руку в карман джинсов.

– Выглядите так, будто на вас напал зеленочный монстр. – Алиса засмеялась.

– Сама не лучше. – Я улыбнулся. Рана на колене подсохла и уже покрывалась корочкой. Кир стоял рядом со мной, и я слышал его сбитое дыхание.

– Можем сказать, что мы герои и спасли мир от зеленой лихорадки ценой собственных чистых лиц. – Кир поднял велосипед с земли и внимательно посмотрел на нас. – Ну что? Героям полагается мороженое.

Я думал о том, чтó мы скажем маме о нашем внешнем виде. За размышлениями прошла вся дорога, и через десять минут мы вчетвером (я, Алиса, Кир и его железный друг) оказались перед вывеской кафе. Зеленые и растрепанные, мы сели за дальний столик, но это не спасло нас от насмешливых взглядов.

– Героев нигде не любят, – с грустным вздохом заметила Алиса, потягивая из трубочки молочный коктейль.

– Вот-вот. Такова наша участь. – Кир смахнул челку со лба и постучал по столу пальцами. Я проследил за ним взглядом, изучая переливы изумруда на загорелой коже.

– Терпеть насмешки?

– Пить молочные коктейли и размышлять о жизни, – возразил он с ухмылкой.

– Это я могу! – радостно завопила Алиса, и все взгляды снова устремились к нашему столику.

Я пил апельсиновый сок, разглядывая мякоть на дне стакана, и тер щеку, пока зеленая краска не смешалась с красным цветом кожи.

– Прекрати. – Кир отнял мою ладонь от лица, и я почувствовал кожей теплое прикосновение пальцев. – Это бесполезно. Теперь мы обречены ходить с зелеными лицами. Не знаю, как вам, а мне даже нравится. – Он подмигнул Алисе.

Я заметил, как Кир бросил взгляд на мои пальцы: на фалангах темнело несколько пятен от ручки с черной пастой. Утром я снова писал, отдавая предпочтение вымышленному, а не реальному миру. Я старался не выходить из дома без любимого блокнота и нескольких черных ручек, но сегодняшний день стал исключением.

– Нужно уметь принимать последствия, – серьезно заявила Алиса.

Разговор, напоминая бурную горную речку, перетекал с одной темы на другую. Я узнал, что Кир хорошо учится, что есть одно секретное место, где мы должны обязательно побывать, и что он не любит алгебру.

Когда наши стаканы опустели, а от мороженого уже тошнило, Кир вызвался проводить нас.

– Кто знает, – сказал он и улыбнулся мне, – когда тебе захочется в следующий раз прыгнуть под колеса велосипеда.