Тот самый непобедимый

День давно перевалил за середину. Плот резво несся вниз по течению реки, подгоняемый ее голубыми волнами. Торкланд сидел на краю бревна и, закинув самодельную удочку, ловил рыбу. Куржор мирно дремал на рулевом весле, остальные асы, развалившись на плоту кто где придется, подставляли свои подрумяненные бока под солнечные лучи. Вот уже третий день они спускались по реке, останавливаясь на ночь в тихих заводях для того, чтобы поджарить немножко мяса на ужин от туши убитого Олафом буйвола. Однако к третьему дню мясо стало заметно попахивать. Поэтому-то Торкланд и соорудил удочку и, нанизывая на крючок куски тухлого мяса, пытался что-нибудь выудить из воды. Викингу до смерти не хотелось безвозмездно выкидывать остатки туши с таким трудом доставшегося ему быка. Но рыбалка была не очень удачной. То ли рыба не желала питаться тухлятиной, то ли прекрасно понимала, что, когда великого воина наконец достанет вонь быстро разлагающегося на. солнце мяса, он им и так отдаст все, причем даром.

Однако Торкланд был неумолим. С упорством, достойным воспевания в сагах, Олаф отрезал очередной ломоть мяса и, нацепив его на крючок взамен утерянного, вновь забросил удочку. Неожиданно буйволова жила, заменявшая, леску, резко натянулась, пытаясь стащить вниз самого рыбака. Торкланд уперся ногами в настил и почувствовал, что его соперник гораздо серьезнее, чем он мог предположить.

- Эй трелл! Что сопли жуешь? Тащи гарпун! - прокричал Торкланд Нияру.

Так звали молодого вана. Нияр, единственный кроме Олафа кто в этот момент не спал, вовсю наслаждался жизнью которая еще так недавно висела на волоске.

На одной из стоянок Ундин наконец нашла необходимую для краски траву и перекрасила черную шевелюру вана в рыжий цвет. С Олафом она проделала то же самое, и теперь викинг гордился своей бородой, еще более рыжей, чем прежде.

Нияр, боясь гнева славного ярла, схватил короткий ванский меч, привязанный к шесту, и подал викингу. Это сооружение Торкланд и именовал гарпуном.

Намотав на кулак бычью жилу, которая вот-вот грозила лопнуть, викинг перехватил в правую руку импровизированный гарпун и, занеся его над головой, замер. Все мышцы великого ярла напряглись, вся сила его могучего тела перетекла в левую руку, держащую жилу. В этот момент Олафу показалось, что прямо под собой, в толще воды он заметил движение чего-то крупного. Пружина разогнулась, и Торкланд со всей силы отправил гарпун в глубину, одновременно выпуская из рук бычью жилу. Вода у края плота окрасилась кровью. Страшный удар снизу заставил плот подпрыгнуть, а бревна - затрещать. Проснувшиеся асы недоуменно терли глаза.

- Эй, сонные обезьяны, гони плот к берегу! - прокричал Торкланд, перекрывая своим голосом грохот ударов об воду хвоста исполинского чудовища, показавшегося над поверхностью.

Асы поспешно разобрали шесты, пытаясь достать до дна, но тщетно. Плот был слишком далеко от берега. Трахдер что было силы налег на рулевое весло, поворачивая к суше.

Вода вокруг плота вспенилась. Животное, загарпуненное Торкландом, устроило настоящий шторм, грозя потопить плот. Но Олаф был непреклонен. Викинг ни за что на свете не желал выпускать из рук веревку, которая была привязана к гарпуну, впившемуся в спину подводного монстра.

Бьющаяся под водой тварь вдруг перестала брыкаться и, развернув плот, боком потянула его за собой. Теперь асы неслись по воде с невероятной скоростью, вздымая фонтаны брызг.

Олаф крепко держал веревку в кривом оскале, демонстрируя окружающему миру крепкие здоровые зубы. Сейчас ничто на свете не могло его заставить отпустить конец веревки. Великий воин был весь во власти захватившей его борьбы. Соперник Олафа показал пока только хвост. Но и этого было достаточно, чтобы ужаснуться его размерам. Однако для Торкланда, для которого любая потасовка была желанной, сила врага не имела решительно никакого значения.

А плот все несся, рассекая воды реки. Асы схватились за бревна, чтобы не быть сброшенными порывами встречного ветра. И только Олаф стоял во весь рост, держась за натянутую как струна веревку.

Авария произошла неожиданно. То ли плот занесло на мелководье и он на всей скорости налетел на подводный камень, то ли столкнулся с встречной волной и древесная кора, которой были стянуты бревна, не выдержала нагрузки и лопнула. Воины оказались в воде. А Олаф стремительно уносился вдаль, вслед за тащившим его чудовищем. Когда мокрые и усталые асы выбрались на берег, их предводителя и след простыл. Тихая гладь реки ничем не напоминала о недавних событиях.

- Ну вот и все, нет славного Олафа,- угрюмо проговорил Хангнор.

- Не-а, это той рыбы, считай, нету, а дядюшка Олаф выплывет,- возразил ему юный Трахдер