Тот самый одноклассник

Данила всё делал красиво. Раздевал меня медленно, нежно, задевая грудь кончиками пальцев, поглаживая живот. И смотрел. Поставил перед собой, обнажённую, и смотрел, смотрел, смотрел. С таким вниманием, с такой страстью, что я и сама опустила взгляд, чтобы понять, что он видит во мне такого, чего не замечаю я.

Потом он меня целовал. В его движениях чувствовалась неожиданная жадность, словно он встретил меня после месяцев воздержания. Разложил меня на постели и изучал каждый сантиметр кожи, водил по ней губами, языком и кончиками пальцев. Я пыталась ответить тем же, но Резник удержал меня на постели.

— Я очень долго ждал, — бросил ворчливо, объясняя свою жадность. Эти слова прозвучали, как «Не отвлекай».

И снова целовал, пока я не взмолилась о большем, не в силах вынести чувственную дрожь.

Резник вошёл в меня и замер, глядя в мои глаза. Капля пота скатилась по его скуле и упала на моё лицо. Напряжённый, Данила нависал надо мной на подрагивающих руках и смотрел на неё. Ждал, что я сделаю.

Я смазала каплю указательным пальцем и слизнула кончиком языка. Глядя в глаза Даниле, сглотнула. Облизала губы.

Я приняла его.

Мы не размыкали взглядов.

— Ты хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью? — спросил он, не двигаясь.

Данила проверял мою решимость, мою отдачу, и тогда я начала двигаться сама. Уверенно, настойчиво, и он подхватил мой ритм, соглашаясь на взаимное доверие.

— Очень. Очень.

Сказала дважды. Первый раз — ему, второй — себе.

Вот так началось моё падение в мир Данилы Резника. Прекрасное, внезапное и неожиданное падение.

Он кончил быстро и сильно, до боли прикусил мою грудь, разразившись утробным криком. После последних ударов его бёдра придавили меня каменным весом.

— О, Боги! — выдохнул хрипло.

А мне достался выбор — солгать или нет.

Резник знал правду, и он ждал моих слов. Я могла отделаться вежливой ложью типа «Ты был великолепен», но лгать в таких вещах бессмысленно и опасно.

— Я не всегда кончаю с первого раза, — сказала честно. — Только когда привыкаю к мужчине и… когда доверяю.

Резник кивнул. Поверил.

— Нет ничего важнее доверия, — отозвался эхом. — Ника, послушай, для меня это важно. Я никогда больше не кончу первым, обещаю…

— Почему? Это не имеет значения…

— Для меня — имеет. В этот раз… сама понимаешь, я слишком долго ждал.

Потом он лежал на спине, а мои руки и губы жадно бродили по его совершенному телу. Ничего лишнего, некрасивого, ни одного изъяна. Целовала широкую грудь, идеальный живот, музыкальные пальцы. Даже мозоли от гитары казались красивыми.

Моя страсть пробудилась неожиданно, в ответ на порыв Данилы, и я потерялась, застонала, выпрашивая у мужчины вторую попытку.

— Дааа, — засмеялся Резник. — И как в тебе помещается столько эмоций? Дай-ка проверю.

Он играл со мной очень умело, но этот вид игры доставлял удовольствие.

— Тебе хорошо, Ника? — дразня меня языком, спрашивал он.

— Дддаа.

— Ммм… покажи, насколько хорошо.

— Ааа… кааак показать…

Крохотный укус за место, кусать которое мне бы и в голову не пришло, — и я изогнулась на постели в остром наслаждении.

— Вот так и покажи. Молодец, Ника, ты действительно хорошая девочка. Я хочу, чтобы ты всегда показывала, как сильно меня хочешь.

Если судить по силе оргазма, то я научилась доверять Даниле Резнику. Несмотря на его дурную репутацию и на прошлое, свидетельницей которого была я сама.

— Наконец-то я показал тебе мой «Гибсон», — засмеялся Данила, вспоминая нашу беседу в школьной мастерской.

Резник держал меня на краю. На краю всего — чувств, ощущений, откровений, оргазма. Я боялась закрыть глаза и пропустить эмоции на его лице. Хотела увидеть хоть что-то, позволяющее понять одноклассника и расшифровать магнетическую синеву его взгляда. Но уследить за Данилой невозможно, его эмоции подвижны, как ртуть. Он шутит, командует и мастерски управляет моим телом — а потом вдруг вздыхает и с силой прижимает меня к себе.

— Знаешь выражение «Лови момент»?

— Слышала.

— Иногда удаётся поймать момент, когда ты совершенно и абсолютно счастлив. Знаешь, о чём я?

— Наверное.

— Я только что поймал такой момент.

Воздух вокруг нас накалился необходимостью моего ответа. Неотложной необходимостью.

Слишком быстро.

Слишком много.

Слишком неожиданно.

Я не знаю, что сказать.

— Мне было очень хорошо, — прошептала почти виновато. Это всё, что я могу предложить в ответ. Лгать не хочется.

После секундной паузы Данила посмотрел на меня с ухмылкой. На его лице я не нашла следов обиды.

— А сейчас будет ещё лучше, — пообещал он.

Женщины придают особое значение тому, остаётся ли мужчина на ночь. В нашем случае всё проще — мы так и не заснули.

— Не ходи сегодня на выставку, — сказал Данила на следующее утро. — Не трепли себе нервы. Лучше как следует выспись, а я вернусь после работы.

— А как же ты? — забираясь под одеяло, я с удивлением смотрела на его бодрое и довольное лицо.

— А я не устал, — подмигнул он.

Он вернётся сегодня вечером. Значит, наши отношения не на одну ночь. Это уже опаснее, к Даниле легко привыкнуть, но выбора нет. Я добровольно зашла в зыбучие пески, погрузилась по горло и жду, что будет дальше.