Тот самый парень

Я просматриваю список и вижу, что он длинный. Грудинка барбекю с мини-роллами на ужин, вегетарианская еда, сырные шарики и крекеры, сырный соус, шведские фрикадельки, слойки с колбасками, летние колбаски и сыры, праздничный соус с красными чипсами, капкейки «Вперед, Красные» и мятные брауни.

– Кажется, я в раю. Капкейки «Вперед, Красные!» и мятные брауни! Вы балуете меня. – И, подумав о них, я спрашиваю, как ребенок, который хочет печеньку перед ужином: – Можно?

– Конечно, – отвечает она и приносит мне брауни.

Я правда люблю эту женщину.

– Филиппу придется поработать, пытаясь оттащить меня от этих брауни. А так даже не знаю, что мы будем делать всю ночь.

Ну, вообще-то у меня есть пара идей.

Она улыбается многозначительной улыбкой. Надеюсь, что чтение мыслей не заложено у этой семьи в генах. Но я волнуюсь, потому что, похоже, она догадалась о моих мыслях.

– Я подумала, что было бы неплохо вам с Филиппом провести немного времени вместе и не волноваться из-за этой вечеринки, – она делает паузу и потом говорит: – У меня есть к тебе вопрос. Вы с Филиппом когда-нибудь подумывали встречаться?

Интересно, знает ли она о Мексике. Надеюсь, что нет.

– Эм, ну, мы говорили о возможности свиданий в мае, прямо перед свадьбой Дэнни и Лори.

– И?

– И мы типа попробовали в Канкуне, но все прошло не очень. Однако нам удалось остаться друзьями.

– Вы спали вместе?

Ух, такой информацией мне бы не хотелось делиться.

Вы же его мать, боже мой.

Сначала я намереваюсь не отвечать на вопрос, потому что это может меня скомпрометировать, но решив, что в данном случае правда лучше того, что она вообразила, я рассказываю ей печальную истину:

– Нет.

Ну вот. Конец истории.

Теперь что насчет Кукурузников?

Но она еще не закончила со мной.

– А вообще спали когда-нибудь? – спрашивает она таким обыденным тоном, словно мы обсуждаем погоду, а не мой секс с ее сыном.

Ну, или отсутствие секса в данном случае.

Разговор становится слишком личным, вам так не кажется?

Но снова я говорю как есть:

– Эм, нет. Никогда. – Я качаю головой.

Кажется, она удивлена такими новостями, и она вопросительно смотрит на меня, словно не верит моим словам.

– Хм-м-м. – Она засунула палец в рот, как будто что-то обдумывает. Что-то интересное. – Знаешь, Джей-Джей, сегодня вы, девушки, играете жестко. Раньше, если девушка хотела женить на себе мужчину, она просто соблазняла его и беременела.

Эта женщина продолжает шокировать меня. Да, я никогда не считала себя скромной в этом отношении, но, нужно сказать, именно такой я сейчас себя и чувствую.

Словно не могу вдохнуть воздух. Мне нужно молоко и, наверное, брауни.

Я заново наполняю тарелку и, заикаясь, подверждаю:

– Мда, это больше не работает.

Она отмахивается от моих слов.

– Ну, а должно. Точно сработает с Филиппом. У него правильные ценности, и он поступит как должно.

Дело во мне или это звучит несколько искаженно, нет? По сути, если Филипп обладает моралью, в первую очередь он не станет доводить кого-то до беременности, разве не так?

А потом я складываю два и два и понимаю, что она вполне откровенно намекает, что нужно соблазнить ее сына и забеременеть!

Я в шоке. Больше, чем в шоке.

Нет, в двойном шоке.

Практически потеряла дар речи.

Нет, я абсолютно точно потеряла дар речи.

Я открываю рот, но ничего не говорю. Я даже брауни откусить не могу. А он покрыт этим вкусным вязким красным мятным веществом. Я просто смотрю на кусок на моей вилке.

Мы словно играли в пятнашки, и кто-то только что закричал: «Замри!»

Так я и сделала!

Мне не нужно ничего говорить, потому что она продолжает:

– Знаешь, я правда волнуюсь, что будет, если Филипп решит жениться на ком-то другом, а не на тебе.

Как мы перешли от еды к детям и свадьбе?

И теперь она женит его? Что с ней не так?

– Что вы имеете в виду? – Кажется, я где-то потеряла нить разговора, потому что я вообще не понимаю, о чем она.

– Ну, ты знаешь, большинство девушек Филиппа ощущали угрозу с твоей стороны. И я просто боюсь, что если он женится на такой девушке, то я сделаю все что угодно, чтобы она чувствовала себя уютно.

Потом она пускает в ход тяжелую артиллерию.

– Возможно, нам придется реже приглашать тебя в гости.

Ой, больно.

Мне хочется плакать.

Я смотрю на нее грустными щенячьими глазами и говорю:

– Хотите сказать, что, если Филипп женится на другой, вы выкинете меня из семьи?

– Ну, Джей-Джей, мы никогда не сможем избавиться от тебя.

Словно я щенок, которого она подумывает отнести к пруду.

– Я просто хочу, чтобы ты поняла, что в будущем ситуация может осложниться. – Ее взгляд становится теплее.

Мы явно больше не говорим о погоде.

– Я не уверена, что Филипп вообще захочет встречаться со мной, а уж тем более жениться на мне. Вы с ним об этом говорили?

– Нет, но я знаю, что он испытывает к тебе. Это вполне очевидно.

– Да?

Все еще?

Она считает, что Филипп хочет жениться на мне?

У меня появляется гениальная идея.

– Вы могли бы просто удочерить меня. Тогда никто бы не жаловался и вам бы не пришлось избавляться от меня.

Она слишком быстро соображает и говорит:

– Разве не легче попробовать начать отношения с Филиппом?