Тот самый (СИ)

— Ну же, Аничка, будь ласка… — шеф продолжал говорить, а сам всё ближе подходил к женщине. — Никому не двигаться без моего сигнала, — тем же воркующим голосом приказал он. — Сашхен, как только я её схвачу — беги в спальню и тащи сюда большое зеркало. Ты меня понял? — он не отводил взгляда от лица балерины.

Охранник попытался что-то сказать, но женщина шевельнула ножом и он затих.

— Так может, за саквояжем? — подражая Алексу говором, спросил я.

Саквояж я оставил в прихожей — громоздкий он был. Неудобный.

— Некогда, — бросил шеф. Всем приготовиться.

Ангелина, предчувствуя опасность, шевельнула лезвием, и по щеке охранника хлынул новый поток крови — я отчётливо ощутил свежий железистый дух, даже через горелый запах тостов.

А шеф, без предупреждения, без малейшего намёка, неожиданно прыгнул к женщине и крепко обхватил её запястья.

— Зеркало! — прохрипел он, падая на пол позади охранника.

Я сорвался с места.

Длинный коридор, двери, двери… В одной показался угол широкой кровати. Влетев, я лихорадочно огляделся. Зеркало, зеркало… И не сразу понял, что над туалетным столиком — пустая рама. Глухая задняя деревяшка истыкана дырками от ножа, а зеркала нет.

Где-то здесь должна быть ванна!

Я кинулся к незаметной белой двери. Ванная комната сияла белым мрамором, громадная чаша ванной была чёрной, как зрачок мертвеца… Но зеркала не было и здесь — одна лишь тяжеловесная, в завитушках позолоты, рама. Да что же это такое?

У женщин бывают косметички, — судорожно думал я, открывая дверцы шкафчиков и вываливая на пол груды полотенец и лекарств. — Пудреница, зеркальце для макияжа… Ничего. Лишь пустые коробочки и футляры.

Обежав по периметру всю квартиру — пять или шесть комнат — я вернулся в кухню.

— Где зеркало? — прохрипел шеф.

Он барахтался на полу, подмяв под себя Ангелину. Запястья её он держал вверху, над головой женщины — в одной руке всё ещё был нож. Балерина брыкалась длинными стройными ногами и шипела, как придавленная змея.

— Ни одного зеркала во всём доме, — чувствовал я себя, как отличник, не сумевший решить самую простую задачку.

Что характерно: охранник даже не был связан. Он просто сидел на стуле, не предпринимая никаких действий.

— Этого следовало ожидать, прохрипел шеф. — Как я сразу не догадался… Саша, отбери у неё нож.

Но я уже склонялся над ними обоими, перешагнув через ноги женщины и оставив охранника за спиной.

— Побили они все зеркала, — подал голос дядька. — Еще неделю назад побили. И не велели новых покупать. Хозяин приказывали во всём угождать.

Я подумал: насколько велика сила авторитета Банкира, если здоровый дядька смирно терпел, пока с него живьём снимают кожу…

Расцепив по одному впившиеся с нечеловеческой силой пальцы, я отнял нож и отшвырнул его подальше, под шкаф. А потом занялся ногами балерины: найдя на полке несколько кухонных полотенец, связал лодыжки, затем примотал их к батарее — для надёжности.

Пока шеф удерживал руки, замотал ей рот — Ангелина щелкала зубами, как настоящая акула. И последними скрутил руки.

— Можно я пойду? — спросил охранник, убедившись, что женщина надёжно обездвижена.

— Вам нужна скорая, — сказал Алекс. — Обработать, наложить швы…

— Нет! Не надо… Автандил Ашотович не хотели огласки, — взяв еще одно полотенце, мужчина прижал его к шее. На белой вафельной ткани сразу проступили багровые пятна. — У меня знакомец есть, ветеринар. Ребята к нему свезут.

— Воля ваша, — шеф перестал обращать на охранника внимание. Дядька попятился из кухни и закрыл за собой двери.

— Это и вправду одержимость? — спросил я, усаживаясь на свободный табурет. Ангелина, казалось, затихла. Дыхание у неё из груди вырывалось короткими быстрыми толчками. — Или она просто сошла с ума?

— Не в себе барышня, — запыханно согласился шеф. — Как в кино: женщину вынули, автомат поставили. А вот кто это сделал и зачем — будем разбираться. Сколько времени?

— Час пополуночи.

— Маловато. Но ничего не поделаешь: до первых петухов непременно надо успеть.

Глава 7

— Хорош ты с узлами, кадет, — сказал шеф, осмотрев полотенца на стройных лодыжках женщины. — Молодец… Где научился? Ах да. Ты же на войне был.

— Я переводчик.

— Поэтому четыре года проторчал в Сирии?

— Я думал, у нас мало времени, — говорить о том, чем я занимался в Сирии, не хотелось.

— Просто хотел сказать, что не ошибся в тебе, кадет, — пожал плечами Алекс и поднялся с табурета. — Мне было важно, чтобы ты действовал осознанно. Не за крышу над головой и недурной харч, а по зову души.

— Не догадывался, что душа у меня лежит к охоте на призраков.

— Призраков? — подобрался шеф. — Не полтергейстов, не духов, а именно призраков?

— А какая разница?

Я наклонился, чтобы проверить путы на запястьях балерины. Не хотелось, чтобы на такой красивой коже остались синяки.

— Антигона говорила, что ты — латентный медиум, — сказал Алекс, хлопая дверцами шкафчиков.

— Говорила, — я никак не мог понять, чего он там ищет. — Но причём здесь это?

— Притом, что ты легко улавливаешь вибрации тонкого мира. Что, в свою очередь, подтверждает мои догадки и делает тебя очень удобным помощником.