Total Dream

Я шел по потолку, и это меня ни капли не смущало. В контексте всего, что случилось со мной за последние несколько недель, инверсия гравитации — пожалуй, наиболее ординарное явление. Есть все основания полагать, что «дамбу» Хеллхол наконец-то прорвало — аномалии хлынули с новой силой.

Пытаюсь перевести дыхание. В ожесточенной схватке с человеческим многотуловищем я чудом уцелел. Ей богу, это что-то новенькое: сросшиеся человеческие тела, нанизанные друг на друга, в высоту метров десять, не меньше. Вся эта дикая конструкция, сильно шатаясь со стороны в сторону, передвигалась всего на двух исхудалых антропоморфных ногах, и источала омерзительнейший высокочастотный скрежет, от которого в прямом смысле шла кровь из ушей. Наше «знакомство» закончилось предсказуемо — я действовал быстро и точно. Новой силой удалось овладеть в достаточной мере, а с ней — попадание в аномалию сродни посещению детского аттракциона.

Оглядываясь, в надежде увидеть хотя бы одну тварь, я аккуратно переступал внутренности, разбросанные по скользкому полу-потолку. Но, кажется, наступило затишье. Когда есть возможность осмотреться в аномальной зоне, начинаешь немного понимать это место. Здесь есть своя логика, свои законы. Однажды я оторвал коготь утопленника, и он врос мне в руку. Сказать, что я бы удивлен — ничего не сказать. Впоследствии выяснилось, что такая склонность к сращиванию присуща практически всей местной фауне.

Всплеск аномалий — не единственная дерьмовая вещь, что случилась по возращению в уже ставший родным Торонто. Добравшись «попутками» на неделю позже запланированного, мы застали город в огне. Электроэнергия отключена, канализация не работала, запасы продовольствия стремительно иссякали. Ни малейшего намека на мобильную связь или Интернет…

Мой путь преградил широкоплечий двухметровый получеловек с глазами курицы, одетый в панталоны с подтяжками, тельняшку и ковбойские сапоги. Это выглядело довольно жутко, но в целом он не казался враждебным.

— Тебе здесь не место, — его губы не шевелились.

Пытаясь понять, откуда исходит этот «голос гиены», я принялся тщательно разглядывать гиганта, держа наготове заряд испепеляющей энергии. Сам факт того, что аномал умеет разговаривать был непостижим. Хотя мы никогда не пытались разобраться, кто они такие, считая их своего рода порождением бессознательного, нашими внутренними страхами, облаченными в уродливые тела. Только сейчас я заметил, что на его плече сидит карикатурного вида небольшой пухлый розовый слизень с человеческим ртом и зубами. Чеширский слизень?

— Тебе здесь не место, — повторил он. Гигант стоял неподвижно. Вещал действительно слизняк.

— Я не ослышался?

— Чувак, хватит нас убивать, мы не сделали тебе ничего плохого, — слизень перешел на высокие тона.

— Вас? — я искренне удивился, представляя себе некое общество анонимных уродов.

— Да, нас, жителей Севастополя. Из-за того, что вы нас убиваете, мы становимся такими, — двухметровый человек, как марионетка, поднял руку и показал пальцем на себя.

— Какой-то новый уровень галлюцинаций… — сказал я, вскидывая «заряженную» руку.

Я стоял на разрушенной автобусной остановке, держа зонтик. Дождя не было.

— Вернулся? — спросила Ира.

— Странный вопрос. Сколько я там пробыл?

— Я тебя почти сразу отключила, не прошло и ми…

Шахматная доска. Помню это место, здесь я впервые встретил Коня и Слона. По необъяснимой причине меня неоднократно забрасывало именно сюда. Случайность? Кто знает.

— Это что получается, я тоже словила «трип»? — Ира отбросила в сторону нигилизатор, который в аномальной зоне превратился в темно-красный пульсирующий комок плоти. — Как мы отсюда выберемся?

— Просто не теряй самообладания. Это место мне как второй дом, — сказал я, разминая руки в преддверии очередной стычки с местными «стражами».

В центре гигантской шахматной доски, в полу, есть железная ржавая дверь, которую не берет даже самый густой концентрат энергии. За пределами доски не было ничего — чернота, вакуум. Пока я размышлял над тактикой дальнейших действий, мой левый бок пронзило инородное тело — шахматный Конь не терял времени. От резкой боли у меня подкосились ноги, но метким движением я отделил щупальце от своего тела. Ира отпрянула в сторону, и тут же застыла — вполне ожидаемая реакция на облик Коня.

Конь являлся симбиозом единорога, со щупальцем вместо рога, и шахматной фигуры — совладать с ним было не по силам даже мне. В грудной клетке существа сиял белый драгоценный камень, у Слона — черный. Вначале я думал, что это слабое место — подобное заблуждение стоило мне дорого. Я не представляю, как их уничтожить.

Из сумрака подбирался Слон — я слышал его тяжелые шаги. Как можно было догадаться — он был результатом «умножения» обычного слона на соответствующую шахматную фигуру. Его отличительная черта — огромный рот, которым тот способен откусить полтуловища за один присест. Я материализовал энергию в трехметровую импровизированную алебарду и сделал несколько неуверенных выпадов на Слона — несколько раз зацепил, но его раны зарастали прямо на глазах.