Тоталитаризм и вероисповедания

страны. Такова была линия движения под названием «Смена вех», возникшего в эмиграции и в Советской России. Движение до поры до времени поддерживал Ленин, потому что оно привело ученых, инженеров и прочих специалистов, которые до НЭПа в основном бойкотировали советскую власть, к сотрудничеству с режимом, а также к возвращению в Россию из эмиграции нужных стране специалистов. Наивные интеллигенты питались этими иллюзиями, хотя уже 1922 год должен был бы их отрезвить. Ведь именно в 1922 году, в разгар НЭПа, Ленин сначала арестовал, а затем изгнал на Запад сливки русской творческой интеллигенции — мыслителей так называемого русского религиозно-философского ренессанса начала века и близких к этому течению философов, социологов, вся вина которых заключалась в том, что они не придерживались философии диалектического материализма. Общеизвестно, что Сталин достиг абсолютной власти через натравливанье левых коммунистов на правых и наоборот, и таким образом в конце концов одержал победу, уничтожив и тех, и других. Начал он с поддержки НЭПа, и бухаринского лозунга «Обогащайтесь!», обращенного к крестьянам. Можно смело сказать, что самые либеральные годы НЭПа приходятся не на ленинские, а на первые сталинские годы, примерно с 1924 по 1927. Так называемые правые коммунисты — Бухарин, Рыков и их единомышленники — были ему нужны для борьбы с Троцким, Зиновьевым, Каменевым и прочими левыми коммунистами. Сталин правильно рассчитал, что, поддерживая углубление НЭПа и частное крестьянство, он набирает себе очки в глазах всей беспартийной массы населения, которой совершенно безразличны идеологические баталии внутри партии. Люди, конечно, не понимали, насколько их собственная жизнь будет зависеть от исхода внутрипартийной борьбы. Заручаясь популярностью за пределами партии, Сталин освободил себе руки для борьбы внутрипартийной. Когда с левыми было покончено — Троцкий выслан, Зиновьев и Каменев исключены из партии и сосланы, — и власть Сталина укрепилась, он повернулся спиной к правым коммунистам и выступил за сворачивание НЭПа, опираясь на возвращенных из ссылки Зиновьева, Каменева и леваков помельче, которые, получив от Сталина

339

второстепенные посты, стали, таким образом, целиком зависимыми от его милости.

Крестьянство, в отличие от последнего десятилетия XX века в 1920-х годах, еще не разучилось трудиться, оно все еще мечтало о земле и знало, что с ней делать. Поэтому восстановление сельского хозяйства и рост благополучия на селе шел в 1920-е годы успешно. Не менее успешно возрождались мелкие предприятия, находившиеся в частной собственности. Обюрокраченный госсектор промышленности восстанавливался медленнее, но и он достиг дореволюционного уровня где-то около 1928-1929 годов и начал давать чистый прирост продукции, что подчеркивал Бухарин в своих «Записках экономиста» в редактируемой им «Правде». Как сказано выше, неправильная политика ценообразования вела к изоляции села от города, а в селе — к меновой торговле, натуральной экономике. Сталину же требовался максимальный рост экспорта сельхозпродукции для финансирования индустриализации. Бухарин предлагал решить этот вопрос снижением цен на промтовары, трактора и прочую механизацию и повышением цен на сельхозпродукцию, чтобы заинтересовать крестьянина в покупке этих предметов, а, следовательно, и в максимизации своей продукции. Но Сталин считал этот процесс слишком затяжным, пугал неизбежностью войны в связи со скандалом в Англии, где полицейский обыск в советской торговой миссии в Лондоне обнаружил документы, призывавшие английских рабочих к революционному выступлению. Тут не мешало бы вспомнить, что почти весь товарный хлеб до революции давался крупными имениями, в том числе и «кулацкими фермами»[5], которые ленинская революция уничтожила. Так что вряд ли бухаринский призыв и предлагаемый им метод товарно-денежного оборота дал бы то количество экспортного зерна, которое могло бы обеспечить достаточно быструю индустриализацию.

340