Тоталитаризм и вероисповедания

Солдаты же (или бойцы, как они тогда официально именовались) были в основном выходцами из деревни, где только что прошла кровавая коллективизация, которая у большинства крестьян вызвала ненависть к Сталину и его режиму. Напомним, что в 1936 году была отменена общественная категория лишенцев, то есть на военную службу теперь призывались и сыновья кулаков, и раскулаченных ссыльных, и дворянства, и духовенства. Таким образом мы получаем по меньшей мере идеологически весьма ненадежную армию. Наконец взглянем на комиссаров, которых в этой чистке было уничтожено в процентном отношении даже больше, чем офицеров. Первоначально институт военных комиссаров был создан Троцким, когда он был вынужден мобилизовать царских офицеров для грамотного ведения Гражданской войны. Поскольку к этим офицерам у большевиков доверия не было, то, чтобы они не бежали к белым и не занимались вредительством, к ним приставлялись верные большевики в качестве комиссаров-надсмотрщиков. Естественно, вначале между офицерами и комиссарами было взаимное недоверие. Но за почти два десятка последующих лет в большинстве случаев появилось взаимное доверие и сотрудничество. Многие комиссары за эти годы получили правильное военное образование в военно-политических академиях, где в военной науке их учителями были те же офицеры. Если учесть, что в институт комиссаров во время Гражданской войны отбирались самые идейные юные большевики и что для большинства из них кумиром был Троцкий — создатель Красной армии, то беспокойство Сталина было вполне оправданным. Он отлично понимал, что оснований для любви к нему у армии не могло быть. И уж если кому-либо удастся прорвать стену энкаведистского террора против Сталина, то только армии. И в панике он набросился на нее, вероятно, предполагая, что у него достаточно времени для замены расстреливаемых свежими выпускниками военных училищ. Тут он просчитался. В зимней войне 1939-1940 годов против маленькой Финляндии Советский Союз потерял около полумиллиона убитыми и замерзшими, и примерно столько же попали в плен. На каждого убитого финна приходилось чуть ли не десять погибших красноармейцев. Новые неопытные комиссары мешали воевать, их ненавидели офицеры и солдаты, и за

345

время финской войны значительное число комиссаров было убито не внешним врагом, а своими. Двоевластие — ведь приказ офицера был по тогдашним правилам недействительным без подписи комиссара — убийственно отражался на боеспособности Красной армии.

Очевидно, заключая союз с Гитлером, Сталин думал, что в его распоряжении достаточно времени для воссоздания нового командного корпуса, уже выводков его школы и совершенно ему преданных. Гитлера он слишком уважал, чтобы предполагать, что, находясь в войне с Великобританией и Францией, он пойдет на безумный шаг войны на два фронта. Чего Сталин не учел, это впечатления, которое произвела на Гитлера неудачная война СССР с Финляндией. Гитлер и не собирался воевать на два фронта. Позорная демонстрация небоеспособности советской армии в Финляндии убедила Гитлера в том, что он покончит с СССР задолго до открытия Западного фронта. Своих генералов он заверил, что это будет всего лишь летняя прогулка в Москву. Гитлер не учел, что когда встал вопрос национальной жизни и смерти, и стало понятно, что Гитлер несет народам СССР рабство, а не освобождение от большевизма, то русский боец повел себя совсем иначе, чем в Финляндии. Оба диктатора просчитались, и это обошлось народам Советского Союза почти в 30 миллионов жизней! Однако бытует еще иллюзия, что какой бы ценой это ни было достигнуто, но сталинская система оправдала себя созданием той промышленной мощи, без которой Советский Союз не справился бы с гитлеровскими полчищами. Но вот постсоветские экономические историки подсчитали, что в связи с близорукой политикой Сталина, который накануне немецкого нападения сосредоточил чуть ли не всю свою авиацию у германской границы[7] и срыл укрепления вдоль границ СССР 1939 года, немецкое наступление было столь

346

молниеносным и вызвало такой хаос в советском тылу, что чуть ли не две трети всего вооружения СССР было либо уничтожено врагом, как, например, самолеты, уничтоженные на прифронтовых аэродромах, где они стояли на приколе, либо попало врагу в руки. Иными словами, Советский Союз победил немцев с менее чем половиной всей военной продукции 1930-х годов. А такое количество ее было бы произведено и при бухаринской «полукапиталистической» системе. Причем, если бы не было голода 1933 года, коллективизации и террора, красноармейцы относились бы гораздо лояльнее к советской власти, не было бы власовского феномена — перехода на сторону врага миллионов советских граждан, и вряд ли немцы получили бы 4 миллиона военнопленных за первые несколько месяцев войны. Наконец война, несомненно, велась бы талантливее, и жертв с советской стороны было бы гораздо меньше, если бы был цел довоенный офицерский корпус.

Так сталинская система не оправдала себя ни в чем, кроме построения модели власти, наиболее приближающейся к идеалу тоталитаризма.