Тоталитаризм и вероисповедания

Говоря о марксистско-ленинской форме государственности, необходимо уделить гораздо больше внимания месту и положению религии, чем в главах об иных формах тоталитаризма, поскольку только марксистская форма тоталитаризма ставит уничтожение религии условием sine qua поп [необходимости] строительства социализма, не говоря уже о его финальной стадии — коммунизме. К этому следует добавить, что самой последовательной и полной моделью тоталитаризма, несомненно, является марксистская версия, именно потому, что в ее идеологии, помимо тех аспектов, которые характерны для всех тоталитаристских устремлений, заложены такие цели как: полное уничтожение религии и частной собственности и создание нового коммунистического человека, чуждого частновладельческих и индивидуалистических инстинктов. Иными словами, в основе своей последовательный марксизм объявляет войну естественным характерным чертам и потребностям личности. В самом замысле марксизма человек лишается даже тех уголков частной жизни, которые оставляют ему нацизм и фашизм. Апологеты марксизма и всевозможные марксистские ревизионисты, особенно на Западе, в своих попытках обелить Маркса, изобразить его неким гуманистом, преступления советского тоталитаризма приписывают лично Сталину или Ленину, или наконец особенностям русского характера и русской истории. Но еще в первых главах мы приводили убедительные доводы того, что

351

тоталитаризм это искаженная или изнасилованная демократия, а не монархия. Поэтому не случайно идеи современного тоталитаризма или тоталитарной демократии появились на Западе — в наиболее разработанной форме во Франции и Германии, как мы видели, а не в монархической России. Однако на Западе, особенно в Великобритании и Франции, противовесом тоталитарным учениям являются глубокие правовые начала и разработки по теории права такими мыслителями, как, например, Локк в Англии, Монтескье во Франции. В России же ничего подобного не было. Правовое начало в традиции русской мысли занимало весьма скромное место и еще скромнее оно в общественном сознании — как подчеркивают авторы сборника «Вехи». Правовые начала и традиции плюрализма являются важным противовесом тоталитаризму, защитником своих обществ от полного торжества тоталитаризма, даже там, где он временно появляется, например, в Италии времен Муссолини или Франции Петена. Как мы видели, правовые традиции и институты в некоторой степени ограничивали даже гитлеровский тоталитаризм.

В России же этого противовеса почти не было. Систематическое внедрение правового начала, независимых судов восходит лишь к эпохе Великих реформ Александра II. Однако до последних дней монархии произвольные права полиции противостояли полному торжеству правового начала в российском обществе. Поэтому не случайно насадить и особенно укрепить тоталитаризм на практике в России оказалось проще, чем в странах с либерально-правовыми традициями, и из-за слабости правовой традиции марксистско-российский тоталитаризм пустил в России гораздо более глубокие корни, чем в так называемых «народных демократиях», за исключением Албании и, быть может, Румынии, в которой произошел переход от довоенного полутоталитаризма фашистского типа к тоталитаризму коммунистического образца. Отчасти подобный путь прошла Венгрия и Восточная Германия (ГДР).

Но вернемся к России.

Среди западных апологетов марксизма и всевозможных неомарксистов распространено мнение, согласно которому воинственный атеизм, гонения на религию исходят от Ленина

352

и его ревизии марксизма, а не от самого Маркса. Но вот цитата из Маркса в переводе с английского[1]:

«Когда политическое государство придет к власти насильственным путем в качестве политического государства ... это государство может и должно приступить к ликвидации религии, к уничтожению религии»[2].