Тоталитаризм и вероисповедания

справедливости является синонимом «того, что максимально служит интересам [этого] лучшего из государств». Поппер считает, что Платон, создавая теорию «совершенной республики» с предоставлением монополии власти «лучшим» и «умнейшим» людям, профессионалам, создавая постоянные категории правителей и их подчиненных, исказил идеи Сократа, который проповедовал идею ответственной власти, где политик должен быть искателем истины и любителем мудрости, знающим свои слабости. Платоновский «государь-философ» должен проводить чистки, изгонять неугодных ему и убивать таковых. Это доктрина бескомпромиссного эстетствующего радикализма, то есть рецепт чистейшего тоталитаризма.

Упоминавшийся в предыдущей главе профессор Тальмон в своей книге «Истоки тоталитарной демократии» подчеркивает преемственность тоталитаризма от демократии. Греческое слово демократия, как мы знаем, обозначает всего лишь народоправство, то есть каков народ, такова и будет его демократия. Такие понятия, как права личности, подлинные свободы, защищенность личности законом — это уже этика. Мы, христиане, не без основания считаем, что источник этой этики — учение Христа о любви к человеку, его неповторимости как образа и подобия Божьего. А в секулярном мире эти ценности ассоциируются с либерализмом. Следовательно, сносность или несносность жизни в том или ином обществе зависит не так оттого, демократично ли оно, ибо демократией может быть и жестокая власть толпы (охлократия), а от того, либеральна ли наша демократия или тоталитарна.

Принцип демократии: народ является источником государственной власти в отличие от монархий и прочих патерналистических систем, где источником власти является либо мистическое помазание Божье, либо историческая преемственность, либо комбинация обоих. Основная посылка либерализма в том, что политика — это система проб и ошибок и что политические системы являются прагматическими изобретениями человеческого гения и стихийной самодеятельности граждан. В отличие от этого тоталитарная демократия предполагает априорное существование

43

единственной и исключительной истины в политике. «Ее, — пишет Тальмой, — можно назвать политическим мессианизмом в том смысле, что она постулирует предопределенную, гармоническую и совершенную систему, к которой человечество неотразимо движется и должно в конце концов прийти».

Корни современного тоталитаризма Тальмон видит в учениях французских энциклопедистов XVIII века, а именно в учении Просвещения о естественном устройстве вещей, которое на самом деле является антитезой подлинного индивидуализма, ибо во главе всего стоит законодатель, который должен преобразовать человека так, чтобы он соответствовал определенной модели. Прямым праотцем тоталитаризма он считает Руссо, человека исключительно эгоцентрического, неуживчивого. Еще тремя классическими представителями тоталитарного темперамента среди мыслителей XVIII века Тальмон считает Робеспьера, Сен-Жюста и Бабёфа. Вообще он видит прямую связь между «нестыковкой» человека с окружающим его миром и тоталитарной идеологией. Эти люди ищут спасение от собственной неспособности к нормальным отношениям с людьми в одиноком превосходстве диктаторства. Такой тип, добравшись до власти, отождествляет себя с воспринятой им абсолютистской доктриной, и отказ иных людей подчиниться этой идее он воспринимает не как различие во взглядах, а как преступление.

Противоречия в учении Руссо начинаются с его утверждения, с одной стороны, что человек подчиняется только своей воле, с другой стороны, Руссо говорит о подчинении индивида какому-то объективному критерию, который является его лучшей, высшей самостью, его внутренним голосом. Таким образом, даже подчиняясь каким-то внешним эталонам, он остается свободным, ибо свобода — это торжество духа над природно-элементарным инстинктом, это принятие нравственного обязательства и дисциплинирование иррациональных и эгоистических порывов разумом и чувством долга. Так, каждое применение общей воли является подтверждением свободы человека. В этой схеме воля индивида всегда под подозрением: отрицающий общую волю отказывается от своей человечности. Свобода согласно Руссо требует

44

отказа от всяких личных и даже групповых предпочтений, интересов, влечений.

Людей следует заставлять предпочитать свободу, а если этого требует необходимость, то и заставить быть свободными.