Тоталитаризм и вероисповедания

выступил против изъятия в пользу голодающих тех церковных предметов, которые используются в таинствах в алтаре[6]. Согласно Троцкому[7] арест патриарха Тихона был необходим, так как из-за канонических правил до тех пор, пока патриарх стоит во главе Церкви, многие представители духовенства, даже просоветски настроенные, не решатся порвать с каноническим священноначалием. Интересно, что Троцкий считал, что Обновленческое церковное движение станет в дальнейшем более опасным, чем традиционная патриаршая церковь, так как обновленчество будет динамичнее откликаться на веяния века и скорее привлечет в свои ряды городской пролетариат. Поэтому он рекомендовал сначала использовать обновленцев, чтобы разрушить основную Церковь, а затем спровоцировать расколы у обновленцев и столкнуть «лбами» все течения на соборе, который-де станет последним.

Хотя в Церкви давно уже были различные течения — от реформизма разных степеней радикальности до крайнего консерватизма, — раскола как такового не было, если не считать мятежей местного значения, связанных с такими именами, как Илиодор или Владимир Путята. Но на этом этапе, когда власть пыталась убедить, что она преследует не религии, а контрреволюционеров, и в соответствии с этим вела благосклонную политику по отношению к сектантам и вообще религиям, которые в царское время подвергались различным степеням ограничений, чтобы доказать, что она не преследует и православие, власти нужна была альтернативная православная церковная организация, не только совершенно лояльная по отношению к советской власти, но и активно поддерживающая ее социально-политический курс. Изобретателем этой идеи был Ленин. В своем «строго секретном» письме Молотову от 19 марта 1922 года об изъятии церковных ценностей Ленин предлагает сделать ставку на священников,

360

сочувствующих изъятию. Он рекомендует Политбюро немедленно разработать детали его плана. И вот 20 марта Политбюро принимает решение «внести раскол в духовенство,... взяв под защиту тех священников, которые открыто выступают в пользу изъятия». Вот из них то Троцкий и «создает» альтернативную «Православную» церковь. Как всегда, Троцкий оказался слишком самонадеянным и преуменьшил значение веры в жизни человека. Он, например, писал, что крестьяне ходят в церковь от скуки сельской жизни. Если им дать кинематограф, то в церковь ходить перестанут. Так и здесь. Собор обновленцев, как известно, состоялся в апреле-мае 1923 года, но вместо углубления раскола между обновленческими фракциями (Живая церковь, Древлеапостольская церковь и т.д.), надо было создавать единое общее ВЦУ, так как Патриаршая церковь (так называемые «тихоновцы») не распалась даже после ареста патриарха, а когда в июне патриарх неожиданно был выпущен из заключения, подписав заявление о своей полной лояльности советской власти, возвращение духовенства из обновленчества под патриарший омофор стало лавинообразным. Не произошло «столкновения лбами» и на Соборе 1925 года, поскольку митрополит Петр (Полянский), возглавивший Церковь после смерти патриарха Тихона весной 1925 года в звании патриаршего местоблюстителя, запретил своему духовенству и мирянам участвовать в нем, хотя обновленцы и приглашали «тихоновцев» якобы с целью воссоединения. «Тихоновцы» поголовно исполнили указание своего архипастыря. Все, что обновленцы смогли сделать, это лживо обвинить митрополита Петра в участии якобы совместно с белоэмигрантами в антисоветском заговоре. По этому ложному обвинению митрополит был арестован и двенадцатью годами позже расстрелян в одной из заполярных сибирских тюрем. ОГПУ-НКВД не могли простить ему провал своей затеи. В условиях продолжающего дезертирства обновленцев к «тихоновцам» раскол внутри обновленчества, тем более на «объединительном» соборе, был бы контрпродуктивным.

По отношению к Патриаршей православной церкви политика эпохи НЭПа была репрессивно-выжидательной. В отличие от обновленчества, сектантов, мусульман, буддистов

361