Тоталитаризм и вероисповедания

Отделом пропаганды и агитации ЦК, членом которого являлся председатель Центрального совета СВБ Ярославский. Иллюстрацией реальной власти СВБ в те годы является реакция представителя Главнауки на критику со стороны СВБ за недостаточно активную борьбу с религией. Он оправдывается, говоря, что за последние годы количество храмов и монастырей, охраняемых как памятники архитектуры и искусства, сократилось с семи тысяч до одной. Если мы взглянем на документы Антирелигиозной комиссии ЦК, то увидим в ее постановлениях требования создать ячейки СВБ в армии, школе, комсомоле, и чтобы повсюду обкомы и партячейки поддерживали и помогали СВБ. Но вот после II съезда СВБ начало твориться что-то, казалось бы, непонятное. Если в 1922 году членов СВБ было всего 87 тысяч, то в 1929 году СВБ хвастает полумиллионом членов и обещает к 1932 вырасти до 17 миллионов. В 1930 году II пленум ЦС СВБ принимает постановление о 5-летнем плане уничтожения религии в стране. Но в 1932 году число членов СВБ вместо 17 миллионов лишь немногим более 5,7 миллиона — и это его максимум. Затем число его членов резко уменьшается. В 1937—1938 годах не издается даже «Безбожник». Затем газета снова появляется, численность СВБ к 1941 году достигает 3,5 миллионов, а с началом войны СВБ de facto прекращает свое существование.[12] Спрашивается, почему в самый разгар уничтожения Сталиным видимой религии (духовенства, храмов) СВБ чахнет, а не развивается? Потому, что Союз — порождение эпохи НЭПа, когда в обществе допускался относительный плюрализм, и такая организация, как СБ, организация апробированных хулиганов, могла существовать под видом независимого общественного объединения, за поведение членов которого правительство ответственности не несло. Когда же началось уничтожение религии подчистую, то никакие «общественные» организации уже нужны не были. Кстати, кровавая чистка партии и комсомола 1937-1939 годов не миновала

366

и СВБ, особенно его Московский комитет, который в своем антирелигиозном максимализме стоял в оппозиции к аппаратчику и оппортунисту Ярославскому[13].

Вскоре после немецкого нападения на СССР прекратилось издание «Безбожника», прекратилась и деятельность СВБ, основатель которого Ярославский умер в 1943 году. Перед смертью он успел «перекраситься»: последние его статьи были о Достоевском и о сопротивлении христиан нацизму как в Советском Союзе, так и в Германии, и в странах, оккупированных немцами.

Отбой самым крайним формам антирелигиозной пропаганды, однако, начался уже по крайней мере с конца 1939 года. Присоединив Западные Украину и Белоруссию в сентябре 1939 года, а затем Прибалтику, часть Карелии и Бессарабию в 1940 году, надо было на первых порах считаться с существовавшими там каноническими организованными церковными структурами. Да тут еще и большой войной пахнет. И засекреченная перепись 1937 года опрокинула все расчеты на быстрое уничтожение религии. До того советская пропаганда утверждала, что количество храмов сокращается пропорционально сокращению числа верующих. А тут оказалось, что верующих в стране более 50% населения! И вот в советской печати появляются статьи (в том числе того же Ярославского), что нельзя смешивать религиозную идеологию с конкретными верующими. Религия остается врагом марксизма, но подавляющее большинство верующих — лояльные советские граждане, патриоты, и недопустимо их оскорблять или считать неполноценными гражданами. Однако такое «великодушие» появилось на фоне уже почти полностью уничтоженной церкви. По внутренним данным НКВД на 1941 год на территории всего СССР оставался 3021 действующий

367

православный храм, из коих почти 3 тысячи находились на недавно присоединенных западных территориях, так что в границах СССР на сентябрь 1939 года действовало не более одной или двух сотен храмов.