Читаем Тоталитаризм и вероисповедания полностью

Этой пессимистической цитатой открывает свою двухтомную «Историю холодной войны» известный французский историк и публицист Андрэ Фонтэн. До сих пор, слава Боту, это пророчество осуществилось не полностью; во время холодной войны войны были локализованы. Чего ни Тьер, ни Сент-Бёв не могли предвидеть, — это «диалектическую» роль ядерного оружия, страх перед которым удерживает мир от больших войн. Будущее покажет, насколько этот мир прочен или непрочен, и не превратится ли новый тип полугорячей полувойны в международный терроризм, который становится все более и более масштабным, в новый тип не просто мировой, но уже глобальной войны, которую Солженицын еще лет 25 назад назвал Третьей мировой войной (в виде международного терроризма). Этого, конечно, мыслители XIX века предвидеть не могли. Ввиду этого нового разворота международных «отношений» наша глава о холодной войне, может быть, уже устарела. Но поскольку наша тема — идеологии, связанные с тоталитаризмом, а не простое историческое повествование,

428

то мы решили все же оставить эту главу в том виде, в каком она задумывалась несколько лет назад.

Холодную войну можно определить как борьбу между двумя враждебными системами с целью взаимного уничтожения, но не прибегая к прямой вооруженной конфронтации. В этом смысле отсчет холодной войне можно начинать с марта 1918 года, когда Советская Россия заключила сепаратный мир с Германией и переключилась на гражданские войны и попытки экспорта революции. Именно в таком ключе видит холодную войну французский политолог и публицист Андре Фонтэн. Он считает, что поскольку целью коммунизма является мировая революция, овладение всем миром и поскольку единственной страной воинствующего марксизма до Второй мировой войны был Советский Союз, который не мог в одиночку вступить на путь международных войн, выполнять свою идеологическую миссию по распространению коммунизма он мог только всевозможными видами подрывных действий, провокаций, поддержкой гражданских войн, как например Испанской. Все эти действия вместе взятые и являются состоянием холодной войны.

Хотя сам термин этот родился после Второй мировой войны с ростом трений и конфликтов между СССР, с одной стороны, и его западными союзниками, с другой, Ленин еще в 1916 году писал, что для коммунистов, если они придут к власти, «всякая "программа мира" есть обман народа и лицемерие, если она не базируется, в первую голову, на разъяснении массам необходимости революции и на поддержке, содействии, развитии ... революционной борьбы масс»[1]. Убеждая членов Политбюро принять условия Брестского мира, Ленин говорит о нем как о необходимой передышке, «пока мы должны будем готовиться к революционной войне. Революционная война... должна быть войной социалистической республики против буржуазных стран с целью свержения буржуазии в этих странах». И вот на VIII съезде партии в марте 1919 года Ленин заявляет:

429

«Немыслимо, чтобы Советская республика существовала в течение какого-либо длительного времени рядом с империалистическими государствами... Неизбежен будет ряд страшных столкновений между Советской республикой и буржуазными государствами»[2].

К концу 1920 года Ленину стало ясно, что Военный коммунизм привел страну к полной экономической катастрофе и 26 ноября, выступая на собрании секретарей комячеек, он заявляет о необходимости предоставления концессий капиталистическим предпринимателям. Для его аудитории такое сообщение было явным шоком. (Американский социалист Спарго также считал, что принятие капиталистических концессий — доказательство провала коммунизма.) Пытаясь успокоить коммунистическую аудиторию, Ленин произносит многозначительные слова:

Перейти на страницу:

Все книги серии История церкви

Очерки из истории канонического права XI–XII вв.: Ансельм Луккский, Феодор Вальсамон, Нерсес Лампронский
Очерки из истории канонического права XI–XII вв.: Ансельм Луккский, Феодор Вальсамон, Нерсес Лампронский

Монография посвящена жизни и творчеству ближайшего соратника и единомышленника папы Григория VII, итальянского епископа и канониста Ансельма Луккского, автора «Собрания канонов», которое легло в основу «Декрета Грациана».Автор развивает идеи, родившиеся на основании изучения литературного наследия Ансельма Луккского и изложенные в книге «L'ecclésiologie d'Anselme de Lucques (1036–1086) au service de Grégoire VII: genèse, contenu et impact de sa "Collection canonique"», опубликованной бельгийским издательством Brepols в 2015 году в серии «Instrumenta Patristica et Medievalia».В монографии сопоставляются идеи Ансельма Луккского, связанные с учением о примате папы римского над светской властью, с идеями Феодора Вальсамона, византийского канониста XII века, касающимися роли светской власти в Церкви, а также с идеями Нерсеса Лампронского, армяно-григорианского епископа той же эпохи, относительно проблемы границ Церкви.Монография рекомендуется преподавателям и студентам богословских учебных заведений, богословских факультетов светских вузов, а также всем интересующимся историей христианства, папства и Византийской империиВ формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Андрей Юрьевич Митрофанов

Религиоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Церковные Соборы в позднеантичной Италии (с хрестоматией)
Церковные Соборы в позднеантичной Италии (с хрестоматией)

Монография доктора исторических наук, профессора кафедры церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии Андрея Юрьевича Митрофанова посвящена развитию и эволюции института церковных Соборов в Италии в эпоху поздней римской империи IV-V веков.В условиях, когда императорская власть ослабла, а германские и алано-сарматские племена и гунны регулярно вторгались во внутренние провинции римской империи, христианские епископы часто играли ключевую роль в управлении муниципиев, а церковные Соборы приобретали характер авторитетного общественного представительства.Представленные в монографии акты Соборов позднеримской Италии, начиная с эпохи императора Констанция II и вплоть до периода остготского владычества, являются важными документами не только для реконструкции истории идей, догматов и канонов Церкви, но и для изучения истории латинского языка. Они также необходимы для исследования деятельности римских судов, поскольку в случае отсутствия протоколов гражданских или военных судов римской империи эти акты позволяют хорошо представить процедуру римского судопроизводства.Монография рекомендуется преподавателям и студентам богословских учебных заведений, богословских факультетов светских вузов, а также всем интересующимся историей поздней античности, раннего Средневековья и церковных Соборов.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Андрей Юрьевич Митрофанов

Религиоведение
Тоталитаризм и вероисповедания
Тоталитаризм и вероисповедания

Об авторе: памяти Дмитрия ПоспеловскогоКраткое изложение замысла и структуры книги «Тоталитаризм и вероисповедание»Читая лекции по истории Русской церкви в семинариях и гражданских вузах России с 1990 года, имея дело с современным русским студенчеством, я пришел к заключению, что если опасности возрождения советско-коммунистического строя в сегодняшней России нет, то угроза фашизма, тоталитаризма фашистского типа вполне реальна. Особенно беспокоит, что настроения фашистско-тоталитаристского типа встречаются довольно часто среди выпускников новоявленных православных школ и студентов духовных учебных заведений. Поэтому я приступил к разработке нового курса, условно назвав его «Тоталитаризм и христианство». Этот курс я читаю в православных учебных заведениях России вот уже года три, все расширяя и углубляя его по мере расширения самой темы. Года два назад я решил постепенно превратить курс в книгу — учебное пособие для вузов и семинарий. И тут я столкнулся с проблемой: как назвать эту книгу? «Тоталитаризм и религия» не подойдет, потому что тоталитаризм и есть религия, религия идолопоклонства. Остановился на названии «Тоталитаризм и единобожие». Но как насчет Японии, тоталитарно-фашистские тенденции которой в межвоенное время входят целой главой в данную книгу, — там же многобожие, а не единобожие? Это заставило меня остановиться на одном из следующих двух возможных заглавий: «Тоталитаризм и теизм» или «Тоталитаризм и вероисповедание».© Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2003

Дмитрий Владимирович Поспеловский

История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии