Тоталитаризм и вероисповедания

Следует заметить, что, если фашистский и нацистский режимы во всех известных случаях просуществовали только на протяжении жизни их основателей, коммунизм продолжает существовать и после смерти своих первых диктаторов, например, в СССР, Китае, Северной Корее, Вьетнаме, Югославии, — что свидетельствует о более прочной институционализации партийной системы и ее бюрократической структуры, как указывают наши авторы.

Фашизм и нацизм, будучи идеологически весьма бедными, требуют харизматического лидера для своего существования. История коммунистических режимов показала, что это не так обязательно — главное, чтобы был прочный партаппарат, подчиняющийся лидеру и создающий мифы о нем. Так, ни Ленин, ни Сталин, ни, тем более, Хрущев, Брежнев и прочие не были харизматическими фигурами, но были сделаны таковыми партийными мифотворцами, успешно в отношении первых двух и совсем неуспешно в отношении Брежнева, создание культа которого обернулось издевательскими анекдотами о нем. Что касается Хрущева, то он хитро выехал на

27

антисталинизме и контрасте себя — пария в доску, своего — неприступному, отчужденному Сталину. Мао, по-видимому, был харизматичен, но уже его преемники — никак нет, зато есть аппарат и полицейский террор, умно совмещаемый с экономическими реформами, дающими среднему китайцу надежду разбогатеть или по крайней мере достигнуть минимального достатка на условии политической благонадежности.

Различие между, с одной стороны, нацистской и фашистской партиями, а с другой — коммунистической, авторы видят в том, что, хотя первоначально национал-социализм и фашизм называли себя всенародными движениями, включающими в себя разнородные элементы (Samlungspartei), на практике они приобрели элитарный характер, чему свидетельство — изменения в тексте гитлеровской книги «Моя борьба». В издании 1928 года он говорит: «... на всех уровнях [у нас] принцип германской демократии: [всенародное] избрание лидера, но власть лидера абсолютна» (с. 364). И в издании 1933 года уже иначе: «На всех уровнях движение за принцип абсолютной власти вождя, совмещаемой с высочайшей ответственностью» (с. 378). В отличие от открытого признания нацистами внутренней авторитарности партии коммунистическая партия своей формальной структурой создает ложное впечатление внутрипартийной демократии: комедия выборов руководящего состава и формальное право члена партии критиковать свое руководство согласно партийной программе.

Общее у коммунистических и нацистско-фашистских партий — это нацеленность на молодежь. Гитлерюгенд, пионеры, комсомол... Особый упор на партийное воспитание детей и молодежи вне семьи. Характерны следующие слова Гитлера, произнесенные им в 1935 году: «Германская молодежь должна быть тверда, как сталь с заводов Круппа. Развитие умственных способностей второстепенно».

В 1939 году членство в гитлерюгенде стало обязательным для всех немецких детей. В Италии такой закон вошел в силу двумя годами раньше, но на практике его невозможно было соблюдать, так как по Лютеранскому соглашению Католическая церковь тоже обладала правом иметь свое молодежное движение, и протест папы Римского по поводу закона 1937 года фактически его аннулировал.

Роль идеологии в тоталитаризме

28

Идеология, — как писал Джилас, — основа основ компартии, ибо она заставляет членов партии исповедовать единое мировоззрение и единый взгляд на развитие общества[3]. Фридрих и Бжезинский определяют идеологию как «систему идей действия, типичным атрибутом которой являются программы и стратегии реализации таковых. Их основным назначением является объединение организаций, опирающихся на данную идеологию».

Характерной чертой идеологии является наглядная символика — флаги, символические знаки. По ним можно определить и характер партии, например, итальянские фаши символизируют возрождение прошлого — Римской империи, древнего Рима, латинизма как нации; к мистико-языческому прошлому зовет и нацистская свастика. Совсем другое значение имеет серп и молот или звезда, символизирующие построение будущего, труд и свет (звезда-заря). У всех тоталитаризмов обязательны и отрицательные символы, развивающие чувство врага, борьбы. У коммунистов это враждебные классы и капиталистические государства, у нацистов — евреи, у фашистов — «слабый, дегенеративный» буржуй. После провала попыток мировой революции и принятия вынужденной теории социализма в одной стране, «коммунизм, — по словам наших авторов, — стал весьма успешно оправдывать необходимость национальной базы во имя вненациональных целей».

В тоталитарных системах идеология фактически заменяет право, вернее, подчиняет его идеологии и вытекающей из нее политике. Так. Андрей Вышинский, профессор права МГУ и верховный прокурор времен ежовщины, писал (вполне в соответствии со словами Маркса о том, что право есть понятие классовое и исчезнет с исчезновением классового общества):

«Закон есть комбинация правил поведения, выражающих волю правящего класса, который устанавливается

29