Тотальная война

— На путях отхода ставят «растяжки», это сейчас даже школьник знает. Побежишь по следу — ноги оторвет. Но даже не это меня тревожит, хотя знаю, что в Калининграде таких «растяжек» меня ждет немерено. Ты сам сказал, мы ищем сеть. Дай бог, если она — лишь предлог, чтобы в УРПО уйти. А вдруг она на самом деле существует? — Парамонов поднял на Николаева измученные глаза. — Сеть — это серьезные люди и серьезные деньги. Мое появление в Калининграде они засекут, будь уверен. А как отреагируют, судить не берусь. Нравы сам знаешь сейчас какие. Сочтут нужным — грохнут и не поморщатся. Меня — там, а тебя — здесь.

— Что за похоронные настроения?! — неподдельно возмутился Николаев. — Утром же обо всем договорились.

— Договорились вдвоем работать, — подхватил Парамонов. — Значит, и риск пополам. Мне в Калининграде спокойнее будет, если ты оторвешь свой начальнический зад и кое-что сделаешь.

Он придвинул к себе листок бумаги, быстро написал в столбик с десяток строк. Толкнул листок к Николаеву.

— Максимов, как я понял, прошел спецподготовку по линии ГРУ. Прошли времена, когда спецы мыкались без денег. Теперь практически все при деле. — Он указал на листок. — Это список тех, кто курирует спецов. Учти, это не единая сеть. Люди разные, и интересы у них разные. Часто конкурируют между собой. Если Максимов хоть раз выполнил работу, информация у кого-то сохранилась. Учти, список — моя личная наработка. Можешь, конечно, запросить аналитическое управление, но они тебе впарят всякий бред. А у меня все точно, своим горбом наработанное. За качество ручаюсь.

— И ты хочешь, чтобы я прошелся по списку, пока ты копаешь в Калининграде? — Николаев успел пробежать взглядом по строчкам и теперь был вынужден тщательно контролировать голос.

Информация была смертельно опасной. Первые три фамилии — бывшие крупные чины КГБ, прямо за ними шел известный криминальный авторитет, не выходящий из федерального розыска. Остальные фамилии ровным счетом ничего не говорили. Это и тревожило больше всего.

— Только предупреждаю, Юра, будь предельно осторожен, — надавил на нервы Парамонов. — Любой из них может оказаться прямым куратором Максимова. А он — любимым и тщательно опекаемым спецом. Это, как фугас разминировать. Не тот проводок тронешь, в миг разберут на атомы. Таким образом, получается у нас с тобой связка, как у альпинистов. Если что, загремим вместе. Или мне в Калининграде ноги оторвет, или тебе в Москве — яйца. Один черт, кто бы ни провалился первым, второй долго не протянет.

Николаев отвернулся к окну. Знал, что сейчас в его глазах Парамонов может легко прочесть то, что до поры решил скрыть.

Фасад дома напротив стал совсем пепельно-серым. И лучи на крыше погасли. Только еще ярко светило небо, отражая огонь низкого солнца.

Прошло пять минут.

— Ну, может, плюнем на все? Пойдем, по пивку тяпнем, — напряженным голосом предложил Парамонов.

Николаев, не поворачиваясь, снял трубку местного телефона. Набрал номер начальника отделения.

— Павел Тарасович? Николаев. Вы можете принять по срочному делу? Весьма срочному, Павел Тарасович. — Он скорчил болезненную гримасу, потом взял себя в руки и выдал магическую фразу:

— Крайняя оперативная необходимость.

Парамонов демонстративно раздавил сигарету в пепельнице. Встал, одернув пиджак. Он знал, после таких слов прием обеспечен, несмотря на конец рабочего дня. Не дожидаясь Николаева, первым пошел к дверям.

Глава четырнадцатая. Доступ к телу

Черное солнце

Срочно

Конфиденциально

для г-на Хиршбурга

В 21.30 зафиксировано прибытие объекта «Мангуст» в Гамбург. С объектом «Мангуст» следует Карина Дымова, присвоен псевдоним «Вольхен». Остановились в смежных номерах отеля «Рослав». Наружное наблюдение установлено.

Иоганн Блюм

* * *

Кабинет сохранил обстановку старой испанской усадьбы. Ставни плотно заперли, и единственным источником света стал огонь в камине. Винер всегда принимал самые важные решения в полумраке, отрезая себя от мира, в котором светит солнце. Сначала это было данью традициям «Черного солнца», потом вошло в привычку.

— Вольхен! — саркастически хмыкнул Хиршбург. — У Иоганна, очевидно, в гимназии по истории была «двойка». Надо же додуматься — «Вольхен»![29]

— Спишем это на специфический юмор бывшего полицейского, — мягко улыбнулся Винер. — Тем более, в гимназии такое не преподают. Лучше скажите, что вы по этому поводу думаете?

Хиршбург с минуту смотрел на огонь в камине. Пальцы машинально тасовали пачку фотографий. На лысом черепе играли багровые отсветы.

— Безусловно, он профессионал высокого класса, — задумчиво произнес Хиршбург. — Использовать девчонку в качестве легенды для появления в Германии — весьма неглупо. Признаться, такой вариант я даже не просчитывал.