Тотальное преследование

Может, и не стоило ему вот так влипать в эти подводные работы? От них было только хуже, потому что он оказывался тут в одиночестве, покое и тишине, в этом, почти автоматически возникающем состоянии… рабочего ступора. Кажется, у него даже перебои с сердцем при этом случались. Но врачи, обследовав Тома, сказали, что ничего страшного ему не грозит — у всех, кто так долго сидит на глубине, что-то происходит со здоровьем. А с Томом как раз все в порядке. Было бы странно, если бы у него никаких приступов не случалось, как у всех нормальных людей на поверхности.

«Утешили, черт бы их всех драл!» — думал Том и продолжал работать. Утешением могло служить только то, что Нго стала его пореже беспокоить, реже приходила к нему в каюту, реже требовала к себе… Извеков даже попробовал улыбнуться при этой мысли. Если сержант приходила, то была довольно покладистой, спокойной, мягкой и теплой. Если же вызывала, то вела себя как дикая волчица — жестко, грубо, иногда даже с руганью. Чего Том от нее вообще-то слышать не хотел. Не любил он, когда женщины во время близости ругались, словно пьяный матрос в борделе, когда ему кажется, что он чего-то недополучил. В психологии это называется «секс с вымещением». Хотя о том, что такое бывает и у женщин, Извеков раньше не знал, вернее, в него такую информацию не вложили… А-а, опять о том же!

— Монк, не увлекайся, ты уже к третьей норме подбираешься, возвращайся!

Голос по радио. Значит, нужно возвращаться. Прежде-то, бывало, его смешили эти высокие голоса, возникающие из-за гелиевой атмосферы. Теперь Том научился их читать так же верно, как на земле, и никогда не ошибался. Сейчас его «пас» Сангар. Чертов полуиндус, или кто он там?.. Опять будет ворчать, что Том слишком плотно упаковывает корзины, или еще к чему-нибудь придерется.

Все дело в том, что Извеков стал слишком хорошо работать. А если кто-то работает слишком хорошо, другим становится неуютно, неладно, потому что им в любой момент могут сказать, мол, как же так, если этот может, почему у других не получается? Выходило, опять он виноват…

Лодка подошла к подводному городу и воткнулась в уловители сразу, без самого малого удара или скрипа, хотя Том не пользовался автопилотом. Выбираясь из пилотской кабины, он подумал, что пока это еще можно делать, пока еще не иссяк прежний набор добывающих, которые всегда так поступали. Это лишь недавно стали требовать, чтобы во внешних маневрах, а особенно при стыковке с приемными устройствами, всегда включали автопилоты. Раньше-то все и без автопилотов приходили на базу. Зато теперь говорили, что кто-то в управлении компании высчитал: автоматикой можно даже на перевозках экономить до трех процентов топлива… Да только ерунда все это! Том знал, что он умеет водить свой бот так, как никакая автоматика не сумеет, ведь машины ошибаются и с течениями, и с уклонением от других таких же ботов, и даже управляющие сигналы определяют с задержками… которых никогда не бывает у него. К тому же умные головы наверху не всегда правильно учитывали перепады в плотности воды, иногда таким вот автоматизированным ботам случалось даже по дуге ходить, чтобы не попадать в эти ловушки… Вот и оказывалось, что хороший пилот идет и быстрее и экономичнее.

— Привет, Монк! — Принимающий инструктор поднял свою клешню — металлическую, заменяющую ему правую руку.

Говорили, что он ее как-то сжег во время аварии. Ведь через манипуляторы проходит и питание для сервомоторов, вот эти фазы электротока к нему и пришли… От руки осталась головешка, странно, как он сам не погиб. «Лучше бы погиб», — подумал Извеков, встряхиваясь на краю площадки и расправляя пропотевший насквозь комбинезон. Что-то он слишком много в последнее время возится у датчиков его бота, когда Том возвращается.

— Что-то опять не так? — спросил он.

Теперь-то Том мог спрашивать о чем угодно. Он теперь — ас, долгожитель, мастер-добытчик. Его другим в пример ставят, ему даже злиться можно по разным поводам. Как сейчас, например.

— Да, Монк, опять не все в порядке, — отозвался инструктор. — У тебя расход воздуха должен быть…

— Ты мне в относительных цифрах поясни.

— В общем, ты израсходовал лишь чуть более четырех пятых расчетного потребления кислорода. Как ты это делаешь, почему не дышишь?

— Опять Нго побежишь докладывать?

— А что ей докладывать? Она тебя покрывает… И все же это странно, Монк, очень странно. Я три года эти боты обслуживаю, многое повидал, сам на них ходил, пока не погорел… — Инструктор помолчал, но все же договорил: — Я ни у кого такого не видел.

«Парень он, наверное, и неплохой, — подумал Том, — если может над своей неудачей шутить, вот только мешает очень…»

— Тысячу раз тебе говорено, не виноват я. Задумываюсь, пока работаю, как автомат делаюсь, вот дыхание как-то того… сбивается, что ли?

— Тебя бы врачам грамотным показать, а не нашим неучам. Они разберутся.

«Это он зря! Здешние врачи, особенно в отделе всяких легочных и дыхательных проблем, пожалуй, получше тех, кого называют грамотными врачами наверху», — решил Том.