Тотальные институты

Кроме того, когда мы исследуем особенности того, как именно в этих учреждениях работают и как ими руководят, а также убеждения, которые в них циркулируют, мы обнаруживаем, что, чем бы еще ни занимались эти институты, один из главных их результатов — поддержание определенного представления о себе у работающих там профессионалов. Пациенты и персонал низшего звена своими действиями — этим сложно инсценированным коллективным даром — оказывают обширную вольную или невольную поддержку притязанию на то, что здесь происходит нечто похожее на оказание медицинских услуг, которые предоставляют психиатры[544]. О слабости этого притязания свидетельствует целая индустрия, необходимая для его поддержки. (Здесь, пожалуй, напрашивается сентиментальное социологическое обобщение: чем сильнее притязания отстоят от фактов, тем больше усилий нужно прилагать и тем больше помощи требуется для укрепления своей позиции.)

Пациенты психиатрических больниц оказываются в заточении особого рода. Чтобы выбраться из больницы или облегчить свою жизнь в ней, они должны показывать, что признают место, в которое их поместили, а место, в которое их поместили, должно оказывать поддержку профессиональной роли людей, которые принуждают к соблюдению условий данной сделки. Это приводящее к самоотчуждению моральное рабство, которое, вероятно, объясняет спутанность сознания у некоторых пациентов, обеспечивается путем обращения к великой традиции оказания экспертных услуг, особенно в ее медицинском варианте. Идеал сервисных отношений, облегчающий жизнь всем остальным, для пациентов психиатрических больниц может иметь катастрофические последствия.

Андрей Корбут От редактора

У любого автора есть небольшое число работ, составляющих его «лицо». У Эрвина Гоффмана таких работ, пожалуй, две — «Представление себя другим в повседневной жизни» и «Тотальные институты»[545]. Если популярность первой книги обусловлена предложенной в ней уникальной социологической концепцией повседневных взаимодействий, то известность «Тотальных институтов» объясняется, прежде всего, предметом обсуждения и ситуацией, в которой книга появилась. Что касается предмета обсуждения, то Гоффман (в том числе — под влиянием личных обстоятельств, как указывает Дмитрий Шалин в статье, предваряющей данное издание) фокусирует свое внимание на учреждениях, которые создают особый мир, параллельный «гражданскому» миру повседневности. Подобного рода закрытые учреждения всегда притягивали внимание публики в силу своей загадочности и непохожести на обыденную жизнь. Гоффман показывает, что в основе этой непохожести лежат те же социальные механизмы, которые обеспечивают «нормальные» социальные ситуации.

Важно также отметить, что при рассмотрении предмета книги Гоффман, в отличие от большинства других своих работ, строит анализ вокруг результатов целостного и завершенного полевого исследования, что усиливает впечатление, производимое книгой на читателя. Конечно, в «Тотальных институтах» Гоффман по-прежнему использует метод, к которому он прибегал в предыдущих и будет прибегать в последующих текстах: комбинирование полевых записей, повседневных наблюдений, фрагментов мемуаров, выдержек из официальных документов, цитат из научных статей и художественной литературы. Однако здесь весь этот массив материалов обрамляет, прежде всего, данные, полученные в результате включенного наблюдения в психиатрической больнице.

Контекст, в котором появилась книга, придал ее предмету дополнительную, социальную остроту. Книга вышла в 1961 году, в разгар критического обсуждения психиатрических больниц академическим сообществом и общественными активистами. К тому времени движение, которое позже получило название «антипсихиатрии», уже обрело наиболее радикальных представителей в лице Рональда Лэнга и Томаса Caca. Хотя книга Гоффмана значительно отличается от работ антипсихиатров, поскольку главный вопрос, который его интересует, — «социологическое описание структуры Я», а не критический анализ психиатрических институтов, по своему пафосу социологическое исследование Гоффмана хорошо согласуется с утверждениями антипсихиатров. Гоффман показывает, что поведение пациентов психиатрических больниц является реакцией на процессы радикальной принудительной трансформации социального статуса госпитализированного человека и его представлений о себе, а не проявлением психологического расстройства.