Тотальные истории. О том, как живут и говорят по-русски

Прежде чем слово станет гражданином русского языка, попав в словари, оно живет безо всяких документов, как мигрант, тайно перешедший границу. Любой может писать его как хочет, а вернее, как оно ему слышится. Но если слово кодифицировано филологами и включено в орфографические словари, оно под охраной. Например, «Русский орфографический словарь» еще в 2012 году зафиксировал правило, по которому в словах, производных от английского hash, следует писать букву «е». И теперь все, кто печатает «хештег» через «э», злостные нарушители правил русского языка. Хештег — это надпись-ссылка, начинающаяся со всем известного знака «решетка» (#). До появления кнопочных телефонов «#» почти не использовалась в русском языке. Но на телефонной клавиатуре обрела смысл и функциональное значение, а затем и вовсе вышла на первые роли, став начальным знаком тематических ссылок в интернете. Среди материалов, что везет одна из наших газелей, есть и вырезанные из пенопласта ссылки для фотосессий. Зачем мы с ними фотографируемся? Транслируем интернет в офлайн, помогая поколению социальных сетей расставлять информационные вешки. Заинтересовался, набрал в поисковой системе нужный хештег — и узнал все новости о ходе автопробега и подготовке к проведению диктанта.

Главная достопримечательность Улан-Удэ — исполинская каменная голова на площади Советов. Необычный памятник Ленину давно утратил изначальный идеологический смысл, став символом города вроде падающей башни в Пизе или бронзовой русалочки в Копенгагене. Голова притягивает туристов, словно мощный магнит. У каждого гостя Москвы есть фото с Красной площади, а у каждого гостя Улан-Удэ — фото с площади Советов. С любезного разрешения местных властей наши машины заезжают в самый центр, куда простому транспорту въезд запрещен. Местное телевидение снимает картинку для новостей, и Николай, Сергей и Александр держат строй, параллельными курсами накатываясь на телекамеры. Каменная голова снисходительно наблюдает за их перемещениями — она привыкла к суете. Из машин появляются хештеги и флаги.

Журналисты окружают сначала Юлю Швец, а затем Елену Арутюнову — берут экспресс-интервью. В какой-то момент на площади появляется группа монгольских туристов. Они напоминают небольшой табор в разноцветных куртках и пальто — шумные, черноволосые, разновозрастные, но чем-то неуловимым схожие друг с другом. Простые люди, люди из глубинки — их не спутаешь ни с кем, в какой бы стране они ни жили. Через минуту Юля Швец и Вика Артемова уже раздают им флаги и хештеги Тотального диктанта. Монголы веселятся и выстраиваются для группового фото. Человек с фотоаппаратом обладает непостижимой властью над остальными: мы слушаемся жестов фотографа, словно он практикующий гуру, собирающий нас для похода в тонкие сферы бытия.

Щелк! Женщина средних лет в красной куртке смеется, обнажая полный рот золотых зубов. В правой руке она держит надпись «#тотальныйдиктант», левой поправляет волосы. Мужчина в синей кепке поднимает буквы «#столицаТД» над головой регионального куратора в Улан-Удэ: не намек ли это на будущую столицу диктанта? Смеющийся мужчина в заднем ряду держит на руках насупленного малыша в красной вязаной шапочке. Малыш еще не понимает, что въехал на руках отца в историю соседнего государства и вскоре окажется в русской книжке, пусть и мимолетной строчкой. На переднем плане присели пожилой монгол и Юля Швец. Монгол обнимает смеющуюся Юлю за плечи и что-то нашептывает ей по-монгольски на ухо.

Щелк! Монгол обнимает уже двоих — Юлю и Вику.

Щелк! На заднем плане размахивает флагом Тотального диктанта юный монгольский турист.

Щелк! Щелк! Щелк!

Анфимова ловит кадры — ни один не уйдет из ее цепких рук.

* * *

По сравнению с маленькой душевной Читой, где об автомобильных пробках пока еще шутят, Улан-Удэ выглядит городом столичным. Здесь много туристов, скульптур, машин, есть даже собственный Арбат. На углу площади Советов расположилось здание театра и фантастически красивая скульптура — эпизод из балета «Красавица Ангара». В образе танцоров художник воплотил легендарную балетную пару Бурятии — Ларису Сахьянову и Петра Абашеева. За театром — восстановленная в 2006 году монументальная арка «Царские врата» с надписью «Верхнеудинск» (прежнее название города) — в 1891-м ее воздвигли к приезду цесаревича Николая. Перед тем как покинуть Улан-Удэ, мы проходим мимо, спускаясь по старинному Сибирскому тракту «навстречу» последнему императору России. Отсюда начинается местный Арбат — пешеходная зона с бывшими купеческими домами, в которых открыты магазинчики, кофейни, сувенирные лавки, музей истории. На одну из скамеек присел, вытянув ноги, Антон Павлович Чехов: на стене соседнего здания запечатлена мимолетная фраза, брошенная русским классиком: «Верхнеудинск — миленький городок». Чехов и сибирские города — увлекательная тема: карикатурная скульптура от обиженных томичей, монументальная основательность памятника от благодарных красноярцев, фотографическая сиюминутость арт-объекта от рациональных жителей Улан-Удэ.