Тотем Козерога

Маленькая безобидная мышка – осознал я. Выругался вполголоса и проклял грызуна – из-за мелкой тварюжки чуть удар не хватил. Страх сменился бешенством. Накопленное напряжение, усталость и злость искали выхода, жаждали крови. Я рванулся к столу и занес кулак, оскалился в злорадной улыбке… Но не ударил. Запнулся, опустил руку и сделал шаг назад, потом еще один. Глаза мыши – красные светящиеся точки похожие на светодиоды – равнодушно следили за мной. В их глубине сверкал исковерканный разум, холодный и расчетливый, чуждый всему земному и человеческому.

Грызун повел носом и шевельнул усами. Успокоился и принялся чистить мордочку. Справа зашуршало. На подоконник выбралась другая серая воровка. На полу я разглядел еще три пары алых точек. Мыши не двигались, сверлили холодными взглядами и чего-то ждали. Мне стало не по себе, в душе колыхнулась серая мантия страха. Я поежился, под прицелом светящихся глаз попятился к выходу. У сельских домов простая планировка, надо преодолеть всего несколько метров…

Шуршание раздавалось уже со всех сторон, в подполе писк, шевеление. Мыши выныривали из неприметных норок, дыр. Забирались на шкафы, столы и диваны. Темнота расцвела россыпью красных огоньков. У самого выхода я не выдержал, развернулся и бросился прочь. Выбил плечом ветхую наружную дверь, вылетел во двор и побежал со всех ног. По щекам скользнул мягкий холодный ветерок, голова закружилась от свежего воздуха. Метров через десять я уперся в стену сарая, прислонился и перевел дух.

Вход в дом – черный молчаливый квадрат, безучастный и мертвый. Оттуда тянуло запахом сырости, старины и тлена. Минута проходила за минутой, но меня никто не преследовал.

– Повезло, – прошептал я с облегчением.

На всякий случай отошел подальше – береженого бог бережет. Вытер пот и принялся изучать обстановку. Небо черное, без единой звезды. Посредине, как лампочка висела огромная белая луна, заливала мир бледным сиянием. Солнце мертвых – так, кажется, ее называют… Воздух холодный и безвкусный. Даже не понять что за время года. В призрачном свете видно, что дом старый и ветхий, покосившийся. Стены облупленные, из дыр торчали острые камни, гнилые доски и пучки соломы. В двускатной крыше виднелись глубокие провалы, ребра перекрытий и балок. Двор, в общем-то, тоже соответствовал – загаженный и захламленный. Повсюду горы мусора, бревна, какие-то тряпки. Рядом несколько пристроек: сарай, гараж и дровяник. У забора несколько лишенных листвы деревьев.

Побродив по двору, я выглянул за ограду. Пустующая улица, полуразрушенные сельские дома. Ни души. Зловещая тишина и безветрие. Словно попал на изнанку реальности, в теневой мир… Я вернулся к дому, но внутрь заходить не рискнул. Выход должен быть где-то рядом. А может забраться на крышу и сигануть вниз? Возможно, перенесусь в иное место, немного поприветливее. С другой стороны страшновато. Мало ли, а вдруг вместо перемещения просто сломаю ноги или сверну шею?..

На глаза попалось светлое пятно. Я присел на корточки и поковырялся в мусоре. Руку обжег холодный металл – на ощупь что-то плоское и удлиненное, в форме наконечника стрелы. Я стряхнул грязь и повернул на свет. Самолет. Старенькая, еще советского производства игрушка. Стремительные и быстрые контуры фюзеляжа, под крыльями наполовину стертые красные звезды… У меня был такой же. Помню, любил устраивать аварии и крушения, запускал с крыши. Но добротная и надежная игрушка никак не желала ломаться. Разбилась только кабина, плотный пластик не выдержал издевательств малолетнего испытателя.

Я провел ладонью вдоль гладкого корпуса. Кожу оцарапали острые края, палец провалился в небольшую выемку – разбитая кабина… Я застыл, отбросил игрушку и осмотрелся. Дом! Тот самый, из детства! Ошибки нет. Вот знакомые деревья, цветник и песочница. А эти сараи излазил вдоль и поперек в поисках чего-нибудь интересненького. Но как? Каким образом?.. Помню, что говорили родственники – после смерти деда и бабули дом разрушили, на его месте выстроили сельский магазин.

– Твою мать! – прохрипел я.