Тотем Козерога

Обессиленный упал на колени и потряс головой. В мозгу совместились неровные края хитрой головоломки, картинка стала полной, завершенной. Я осознал насколько ущербен. Тогда на Лестнице разум восстановился не полностью. Недоставало важных воспоминаний. Я забыл, что являюсь носителем Старшего Тотема. Даже о колдуне и волшебнице подумал вскользь. А образ Козерога? Похоже, мудрое подсознание выдало на гора тот самый узелок или кнопку «reset» в виде знакомого рисунка. Мозг зацепился за спасительный якорь, смог включиться в работу. Знак вытаскивал из передряг, заставлял думать, анализировать, встряхивал затуманенный разум. Но в той пещере я увидел чудовище, а не персонификацию своей силы. Ведь не зря выбросило именно туда… А демон? Как я мог забыть? Был и другой сон, где видел монстра. Меня пленил не кто иной, как Платон Варламович, академик и колдун в одном лице. Сомнений нет, я попал в кошмарный сон. Очень реалистичный, почти живой, но лишь сон. Проснуться не могу, держит колдовство. И кто знает, каких частей «меня» еще не хватает?.. Да… Я чувствую пустые куски в душе и разуме. Их надо заполнить. Тогда смогу победить, разорвать паутину злой магии…

Прислушавшись к внутреннему голосу, я поднялся и направился по дорожке мимо дома. Обогнул сараи и вышел в сад. Под ногами зашелестел толстый ковер опавших листьев, стопы проваливались в мягкую взрыхленную почву. Темно и страшно, чем-то похоже на кладбище. Взгляд выхватывал картинки кусками… Клумба с засохшими почерневшими розами. Грядка с переплетением нитей и побегов, похожих на грязную проволоку – когда-то тут росли огурцы. Покосившийся забор и устрашающе-белые силуэты деревьев. Голые скелеты ветвей тянули искореженные пальцы к черному небу. Луна присела отдохнуть на верхушке знакомой вишни.

Сердце трепыхнулось, словно пойманная птица. Я услышал звонкий детский голос. Он то возвышался и летел к небу лишенному звезд, то затихал, превращался в невнятное бормотание. Ребенок разговаривал сам с собой, иногда пел и заливисто смеялся… Я задрожал и закусил губу, но боли не ощутил. Этот голос жил в моей памяти и порой наполнял душу светлой грустью. Но чаще просто спал под тяжким грузом более поздних воспоминаний…

Я медленно подошел к дереву. Мальчик сидел на развилке веток, болтал ногами. Голос парнишки стал тише. Наконец умолк совсем, и я ощутил взгляд. Будто легкий ветерок скользнул по лицу, обежал руки, плечи и грудь, вернулся обратно. Мысли вышибло порывом ледяного ветра. Холод сковал руки и ноги, добрался до горячего сердца и превратил в айсберг. Я задушено охнул и едва не упал на колени. Но усилием воли удержал рассудок на грани, не позволил инстинктам и страхам взять верх.

Бледные губы мальчика растянулись в усмешке, обнажились ряды маленьких и острых как у ножовки зубов.

– Привет! Я ждал тебя.

Лунный свет окружал маленькое тело серебристым сиянием, выхватывал из темноты черты по-детски пухлого лица, взъерошенные светлые волосы. Он походил на обычного ребенка, но не был им. Вместо глаз – две аккуратно пришитые цветными нитками пуговицы. Одна большая и блестящая, с четырьмя дырочками. Вторая поменьше, черная, с двумя отверстиями – такие, как правило, висят на брюках. Ноги деревянные, аккуратно оструганные и окрашенные в телесный цвет. При движении в коленках раздавался отчетливый скрип, блестели головки небольших болтов.

Страх отхлынул, оставил после себя пустоту. Язык онемел, подчиняться не желал. Я прокашлялся, извлек из горла звук и заставил губы изогнуться в нужное положение. Осторожно сказал:

– Здравствуй… Но как?..

– Я знал, что ты придешь, – отвел мальчик раньше, чем я успел задать вопрос. – Рано или поздно… Ты не мог не явиться. И ты успел…

– Успел к чему? – спросил я. – И кто ты такой?

– Он идет за тобой по пятам, – загадочно сказал малец. Засопел, понюхал воздух. – Тебе удалось немного оторваться, но он совсем близко. У нас мало времени, я не смогу ответить на все твои вопросы. Поэтому спрашивай только то, что тебя действительно интересует. Поторопись!

Существо поболтало ногами, устроилось поудобнее. Ноздри по-волчьи дергались, ловили запахи, разноцветные пуговицы глаз слепо шарили в пространстве. Но я знал – оно видит меня так же хорошо, как и я его. Язык не поворачивался назвать мальчиком, слишком уж необычно и страшно выглядело. Не человек, а кошмарное подобие, гротескная кукла.

– Это сон? – спросил я и сделал широкий жест рукой.

– Да, – ответило существо, звонко и беззлобно хихикнуло. – Всего-навсего… Но учти, порой сны гораздо хуже реальности. Ты и сам ощутил. Тут можно умереть или заблудиться, навеки стать узником. Дорога Сна туманна и призрачна, строится на обмане, химерах и безумстве. Она простирается бесконечно далеко, и говорят, ведет к иным мирам. Однако надо быть очень сильным, чтобы не завязнуть как в болоте, дойти и увидеть светила чужих реальностей. Тебе это пока не подвластно…

– Что Ему нужно? – перебил я.