Тотем

– Заброшенный город, – сказал Реттиг. – Они называли его Материнской Жилой. Без железной дороги добраться туда будет невероятно сложно. То есть я хочу сказать, что там нет ни фургонной дороги, ни даже тропы. Вот почему в те места сперва была проведена железнодорожная ветка.

– Материнская Жила, штольни, пробитые в скале. Если хорошо знать как, то там можно прожить долгое время. Ведь старатели жили.

– И теперь там лагерь, – сказал Слотер.

– И теперь там лагерь, – эхом отозвался Оуэнз. – И самое главное, неизвестно, что еще.

– Прошу прощения, Слотер.

В комнате прозвучал голос Парсонза. Сквозь стеклянную перегородку были видны вошедшие в большую приемную люди с ружьями. Впереди стоял Парсонз, он нависал своей тушей над остальными и рассматривал компанию, собравшуюся за перегородкой.

Слотер нахмурился и бросил:

– Опять врываетесь?

– Это в последний раз.

В комнате наступила тишина. Шелестение подошв по мягкому покрытию затихло. Офицер, сидевший за приемником, застыл, а телефонисты не договорили последнего предложения. Потом что-то бросили в трубки и положили их на рычаги. И тут же все телефоны разом зазвонили.

– Снимите трубки и положите их, – скомандовал Парсонз.

Полицейские посмотрели сначала на Слотера, затем на Парсонза.

– Я ведь приказал снять трубки.

Он направился к ним, и телефонисты, протянув руки, быстро поснимали все трубки.

– Так-то лучше. Теперь нам никто не помешает. А теперь Слотер – поднимайтесь и – шагом марш.

– Для чего?

– Я только что ввел чрезвычайное положение.

– Я не…

– Это называется гражданским арестом.

– Вы шутите.

– Улыбку видите? Я – нет. Вперед, пока я вас не заставил.

– Но ведь это несерьезно…

– Я тут не собираюсь с вами разглагольствовать. Всем известно, что вы не подчиняетесь приказам.

– Потому что вы не соображаете, что приказываете.

– Я похож на ничего не соображающего человека? Неубедительно, Слотер. Вы действуете без всякого на то основания с неподобающей вам властью. Безответственными методами. Позволили заразе распространиться, а сами устроили заговор с Оуэнзом и Аккумом с целью скрыть убийство, совершенное коронером.

– Что?

– Убийство мальчика, которого Аккум зарезал в морге. Живого мальчика. Вы, что, думали, я ничего об этом не знаю? Как только я предупредил вас, что будет судебное разбирательство, так сразу же организовал вторичное вскрытие. Разрез навряд ли можно представить очень уж профессиональным. Да-да, Аккум изо всех сил пытался замаскировать его под часть необходимой процедуры, но к сожалению сделал это недостаточно умело. Мы арестовываем всех вас до тех пор, пока не узнаем всю правду.

– Только без меня. Я ко всему этому не имею никакого касательства, – произнес Данлоп.

– Но видели достаточно, чтобы стать свидетелем. Слотер лично хвастался.

– А как насчет меня? – спросил Реттиг, вставая.

– Вас я ни в чем обвинить не могу. Но также арестовываю, хотя нет, не буду. Но вы тоже подозреваемый, – в дружеском отношении к Слотеру. Одно движение, чтобы ему помочь, – и окажетесь в его компании. Это управление слишком долго находилось в плохом состоянии. Придется немножечко его переорганизовать, прибавить вам силенок. Но больше я вас просить об этом не собираюсь. Реттиг, разоружите Слотера.

Но тот переводил взгляд с одного человека на другого.

– Давай, – сказал Слотер. – Выбора нет. Но запомни, я отплачу.

Тут Парсонз расхохотался.

– Еще бы. В собственной тюремной камере. Давайте заканчивать с этим делом.

Реттиг внимательно посмотрел на Слотера и взял у него револьвер. Мужчины, вооруженные ружьями, сформировали коридор, и четверо арестованных с охранниками по бокам прошли в него.

81

Реттиг молча стоял. Посмотрев в окно, он увидел на улице возле здания толпу рассерженных людей, – по преимуществу мужчин, которые потрясали оружием. Внезапно он почувствовал, как на него навалилась невыносимая усталость.

– Можешь мне объяснить, что этот ублюдок намеревается делать? – спросил полицейский, дежуривший у приемника.

– Боится, что Слотер его переиграет… – задумчиво произнес Реттиг.

– Но толпа там, внизу. Он же ее подстегивает.

– Он делает то, чего хочется им. Так он скажет позже… Правда, так он поступал всегда. Не-ет, у него все будет в полном порядке, а когда все закончится, сила его власти возрастет раза в два. Не хотелось бы каркать, но боюсь, что начинаются дерьмовые времена, и, что самое страшное, – остановить их приход не удастся никаким образом.

Реттиг смотрел, как толпа начала расступаться, чтобы пропустить разглагольствующего Парсонза в свое чрево…

82