Тотемские воры, разбойники и ведьмы

Далее в деле говорится, что из Устюга «холопы» царские, исполняя государев указ, посылали в погоню «устюжских стрельцов десятника, да посацких людей Тренку Ковшевникова с товарищи пятьдесят человек», повелев им во всех станах и волостях Устюжского уезда разыскивать тех воров и разбойников, и где объявятся, там над ними промышлять тотчас, «а поймав, скованных и связанных с волостными приставы и с провожатыми приводить на Устюг».

«И в 7177 (1669) году 18 января устюжские стрельцы во главе с Обрашкой Климовым да посадские люди во главе с Тренька Ковшевниковым вернулись на Устюг и сказали, что искали воров по всем волостям и станам, и людей о них расспрашивали, но никого не поймали, так как «они воры и разбойники их стрельцов и посацких людей прослыша, за собою посылку бежали, а в которые городы и уезды, про то, де, они не ведают».

Зато в том же году в Устюжском уезде были пойманы воры на реке Северной Двине — трое человек — и приведены на Устюг. В распросе они признались, что они, Пашка Затыкинской с товарищи, пограбили в том же году в июле 31-го в Комарицком стану в деревнях Архангельского монастыря приказчика Фетку Анисимова, и «его жгли и мучили, и монастырские деньги и письменные крепости, и его Феткины животишка грабили». Да они же мучили и грабили Усольского уезда крестьянина Махина. Товарищи их были из Устьянских волостей и Устюжского уезду — Ивашко Серебров, да с ним всего 12 человек — и за ними также на Двину посылали погоню, но не поймали. Этот случай говорит о довольно широком распространении в 1660-х годах разбойничьей напасти и в двинских землях. А в целом в Тотемском и Устюжском уездах на протяжении нескольких десятилетий после окончания Смутного времени было неспокойно из-за противоправных действий уже не пришлых «литвы и панов», а своих, местных «воров и татей». Немаловажно, что значительная часть преступлений подобного рода приходилась на 1667–1671 годы — время крестьянского восстания под предводительством Степана Разина[84].

Ещё один представитель московского аристократического рода — боярин и князь Дмитрий Михайлович Пожарский — пострадал в Тотьме от банального воровства. Вот как об этом деле говорится в исковой челобитной грамоте: «Царю, государю и великому князю Михаилу Фёдоровичу всея Русии бьет челом холоп твой Митка Пожарской. Жалоба, государь, мне на тотмич посацких людей на Наума Семенова сына Серебреника з братом ево, да на Федора Родионова сына Палыма, да на Естифея Самойлова, да на Дружину Купреянова сына Кубасова.

В прошлом, государь, 140 (1631) году подговорил, государь, у меня холопа той Наум с теми своими товарищи жонку мою старинную Богдашкову жену Серебреника Любаву Перфильеву дочь с сыном ее Ивашком, а живота, государь, моего снесли те мои люди денег золотых и жемчугу на двести на пятдесят рублев. И в прошлом, государь, 141 (1632) году послал я холоп на Тотму человека своего Ивашку Алексеева для тех своих подговорных людей. И на Тотме, государь, человек мой бил челом тебе государю, а челобитную поднес твоему государеву воеводе Меншому Володимировичу Головачову. И воевода, государь, велел дать пристава. И человек мой с приставом тою мою жоночку вынял у того Наума и отдал человеку моему. А тем моим животом сполны завладели оне, а того моего человека Ивашку в те поры ухоронили и по ся места без вести его нет.

Милостивый государь, царь и великий князь Михайло Федорович всея Русии, пожалуй меня холопа своего, вели, государь по того Наума с теми ево товурищи дати свою государеву грамоту, и по своей государеве грамоте вели их в том моем безвестном человеке и сносном животе поставить здесь к Москве. Царь, государь, смилуйся, пожалуй»[85].

Нашли или нет украденное тотьмичами у князя Пожарского — остаётся неизвестным. Дело заканчивается тем, что ответчиков по царскому указу «за поруками» отправили для следствия в Москву, как и просил князь Пожарский…

К более ранним годам относится указная грамота царя Михаила Фёдоровича, присланная на Тотьму в 1622 году. В ней сообщалось, что в «прошлом во 130-м году в Тотемском уезде пойманы два разбойника — Сенька Федоров Кокшенгские четверти Ромашевского стану, да Савка Матвеев сын Клыков Тотемского уезда». Ромашевский стан ныне — это часть Тарногского района по реке Уфтюге, левому притоку Кокшеньги. В Тотьме «воров» пытали, после чего они повинились в том, что ходили разбоем на Устье Городищенское (видимо, богатое было село, раз так привлекало к себе «воров»), да ещё в Важском уезде «крестьян мучили и грабили». Сенька да Савка сообщили также, что «в зборе их было семьдесят человек, а атаман у них был двиненич Гришка Старцов». В данном случае поражает количество разбойников в шайке — настоящий военный отряд, видимо, и неплохо вооружённый. Фёдорова и Матвеева в Тотьме посадили в тюрьму «года по два, и по три, и боле», а остальных разбойников велено было «проведывать» и при случае «переимать».