Тотти. Император Рима

Собрание было назначено на пятое июля в Тригории, после ужина. В десять вечера площадка перед комплексом была полностью запружена людьми, полиция насчитала около пяти тысяч человек – настоящее массовое возбуждение, потому что в каком-то смысле чувствовалось, что этот миг может стать историческим. Капелло назначил собрание в баре. Мне подумалось, что он был доволен теми ожиданиями, которые он вызвал, но ничем этого не показывал. Я тогда полагал, что он будет оказывать на меня давление одним лишь своим взглядом: его решительный вид заставлял меня робеть. В этот вечер мы только познакомились, но он успел сказать, что завтра утром я буду первым из тех, с кем он поговорит индивидуально. Я капитан, и поэтому Капелло так ко мне отнесся. В ту ночь спал я мало и плохо, ожидая многого от этого разговора тет-а-тет.

– Франческо, ты самый важный человек в составе, – начал Капелло. – Я не говорю сейчас о твоих футбольных качествах, которые я, конечно, отлично знаю, я говорю о капитанской повязке. Ты должен носить ее ответственно, подавая пример партнерам. Я буду вовлекать тебя во все дела, потому что для меня капитан представляет команду не только девяносто минут на поле, а постоянно. Если будут возникать какие-либо трудности в команде, мы будем их обговаривать с тобой, и ты потом будешь доводить это до ребят.

Тон Капелло был воинственным. И, по сути, жесткая организация работы, которую он хотел установить, мне показалась первым признаком перемен: отныне с тем, как (спустя рукава) руководили «Ромой» до него, было покончено. На это указывали и меры, которые он предпринял. Например, он распорядился установить сетки за воротами, чтобы не терять время на возврат далеко улетевших мячей, озаботился тем, чтобы сделать забор более глухим, создав тем самым помехи для наблюдающих за нашей работой. Простые действия, но до него о них никто не задумывался.

Первые действия Капелло на трансферном рынке привели в команду будущих чемпионов Италии, от Антоньоли до Лупателли, от Кристиано Дзанетти до Монтеллы, но этого было недостаточно для того, чтобы побеждать, потому что мы лишились таких качественных игроков, как Ди Бьяджо, который ушел в «Интер», и Пауло Сержио, уехавшего в «Баварию». В принципе сезон начался как и предыдущий: стартовали мы бодро, на определенном отрезке лидировали в таблице, в целом держались наверху до конца первого круга (третье место, в четырех очках от «Юве», по-прежнему забивая больше всех и занимая пятую строчку по пропущенным мячам). Затем мы забуксовали, и наконец началось падение. Закончили сезон шестыми, хуже, чем при Земане. И, как будто этого было мало, скудетто достался «Лацио». Идеальный шторм, как говорится.

Я провел плохой сезон. Мало забил, всего семь мячей, из которых четыре – с пенальти, а первый, вообразите себе, лишь в двенадцатом туре. Поскольку удары у меня не шли, я сосредоточился на помощи Монтелле, который отличился восемнадцать раз, и до какой-то степени убедил Капелло. Тренер был разочарован командой в целом, утверждал, что «Роме» для побед нужны дорогие вливания, и, несмотря на итоги чемпионата, народ его поддерживал, усиливая давление на президента. В первом сезоне, который я «должен» был выиграть, мне не нравилась моя дисциплина. За несколько минут до конца матча во Флоренции, легко выигранного, я сцепился с Хайнрихом, мы оба получили по красной карточке, и из-за этого я пропустил матч следующего тура с «Ювентусом». В Перудже, забыв о том, что арбитр Боррьелло очень мнительный, в ходе обсуждения игрового момента я дотронулся рукой до его груди – еще одна красная, и команде пришлось пролить семь потов, чтобы увезти домой одно очко. Реакция, недостойная капитана, – я должен был держать себя в руках.

Среди множества легенд, которые за двадцать пять лет ходили обо мне, самая смешная – что я якобы был против прихода в «Рому» сильных игроков, что я боялся посягательств на мой статус «номера один» «Ромы». Чепуха это. На самом деле все обстояло совсем наоборот, я всегда давил на президентов, чтобы они приобретали топ-игроков, которые были нужны для побед. И не только: в отличие от того, что происходит сегодня, когда все держат ушки на макушке, пытаясь узнать, кто сколько потратил, я никогда не интересовался заработками моих одноклубников, и если вдруг Батистута получал в «Роме» больше меня, я был только рад за него. Я привел в пример Габриэля не случайно. В списке покупок Капелло он был под первым номером, и когда Сенси объявил, что мы его купили, Фабио радовался как ребенок. Бати был одной из частей мозаики, другие – Вальтер Самуэль, Зебина и Эмерсон – стержень команды. И если кто-то продолжает сомневаться в моих заботах об усилении, призываю в свидетели Буффона и Каннаваро: между «Ромой» и «Пармой», соседями по таблице, переговоры шли очень непросто, и я так замучил Джиджи и Фабио, что забыть об этом они не могут до сих пор.

5 Долгий путь