Tough Cookie (СИ)

— На тебе лица нет, Квон-и. Что все-таки случилось? — Сумин подливает чаю сидящему напротив парню. — Ты же знаешь, как я рада тебя встречать в любое время, но признаюсь, ты напугал меня своим поздним приездом.

— Я очень ценю ваше отношение, и вы мой самый близкий друг, а не только мать моего парня. И я сейчас пришел к вам в первую очередь, как к своему другу, — голос Квона слегка дрожит, когда он делает первый глоток и начинает говорить.

Ему даже не приходится стараться изображать собственное разочарование и досадливое сожаление, потому что Ю-Квон действительно выбит из колеи. Он не слишком-то хорошо представляет, как на этот раз придется бороться за Чихо, поэтому решает не мелочиться. Госпожа У кажется отличным вариантом — не настолько масштабным, но вполне себе действенным. Чихо свою мать любит, и прислушаться тоже должен, а разыграть перед Сумин драматический спектакль не так уж и сложно.

— Все твои чувства взаимны. Так, что случилось? — Сумин ловит каждое его слово, внимательно всматривается в лицо и подсаживается поближе, по-матерински нежно поглаживая лежащую на столе руку.

— У Чихо появился другой, — Квон стирает тыльной стороной ладони скатившую слезу и расстроенно прикрывает глаза, прекрасно зная, что эта тема для матери Чихо достаточно больная, чтобы она смогла отделаться простым советом и не вмешаться.

— Быть такого не может! — не веря, восклицает Сумин. Она сжимает квонову ладонь сильнее, впивается наманикюренными ноготками не способная сдержать эмоций — в ее глазах столько же уязвленной неуверенности, сколько и давно забытого страха. И все, что сейчас необходимо — это только умело этим воспользоваться, расширить весь спектр случившегося, плотно перевязывая все ее прошлым, и надавить на жалость. Что Квон и делает.

— Я и сам этого не ожидал. Вроде бы у нас все было хорошо, а тут я случайно узнал, — Квон тяжело вздыхает. — Фактически столкнулся с его новым парнем лицом к лицу, и это еще ничего, так он же на меня еще и напал, — Квон шмыгает носом, отбрасывая назад челку, и поворачивается так, чтобы женщина легко рассмотрела бледный синяк на скуле. — Обидно. Я очень сильно люблю Чихо, но я справлюсь. Насильно мил не будешь, — обреченно шепчет он и опускает голову, поджимая трясущиеся губы.

— Не говори глупости! — Сумин взмахивает руками, чуть не опрокинув чашку Ю-Квона и возмущенно покачав головой, смотрит на Кима уже возмущенно и решительно. — Не верю я во все это! Чихо никогда не отличался моногамией, но чтобы вот так серьезно? Нет, нет и нет! Не забивай голову, мой мальчик, я разберусь с сыном. Лучшей пары, чем ты, у него и быть не может! — госпожа У встает с места и, подойдя к расстроенному Квону со спины, она осторожно кладет руки ему на плечи, сжимает немного, подбадривая, а Ю-Квон только улыбается довольно про себя — бороться он будет до конца.

***

Чихо сидит в своем любимом клубе и смотрит на танцовщиц на шесте. Биты долбят по мозгам, подчистую вымывая из головы все его рациональные мысли. Он скользит расфокусированным взглядом по обнаженным телам и не может заставить себя зацепиться хоть за что-то. Глаза режет яркими скачущими полосами неоновых подсветок и лазерных прожекторов, и Чихо скорее смотрит сквозь, чем действительно ловит происходящее на танцполе. В голове туман. Противное чувство вины съедает его изнутри. Ему хочется вернуться в квартиру к Чонгуку. Брат красивый. Даже если чужой и совсем не такой, каким Чихо хочет его видеть. Всё равно красивый. У злится на себя за то, что каждый раз срывается по новой. Он понимает, что возможно где-то перегибает палку, но даже несмотря на это, он считает, что Чон сам нарвался. Да и кого Чихо обманывает, он мудаком родился, мудаком и сдохнет. Иногда Минхек даже выворачивает все это дерьмо из него с особым усердием, но все уже давно привыкают, что он еще лет с четырнадцати становится конченной сволочью, и это не изменить. Он привыкает тоже. Пропадает на всяких вечеринках. Часто гуляет шумными компаниями. Пьет в клубах. Но привыкает. А потом появляется Чонгук и переворачивает всю его жизнь с завидной легкостью. Фундамент рушится и опадает каменной крошкой под слабеющие ноги, перестраиваясь во что-то иное, с центром, замкнутым только на Чонгуке. И кем он себя возомнил — не ясно.

Любовников у Чихо было много. Но чтобы кто-то зарывался настолько, чтобы ставить себя в один ряд с Квоном, стало чем-то не просто удивляющим, но и раздражающим. У не может объяснить себе, почему его это так бесит, но желание Чонгука казаться равным его друзьям, на деле не представляя из себя ничего стоящего, вымораживает нереально. Чихо пытается справиться, из раза в раз повторяет про себя, что младший брат всего лишь раскручивает его на деньги, ведет себя как девственный принц, набивая цену, но за всем этим на самом деле пусто. Он просто долбанная проститутка — не больше. Но это не убеждает.