Tough Cookie (СИ)

Стоя возле открытого окна, Чихо до побелевших костяшек сжимает края подоконника и заставляет себя неотрывно смотреть в окно. Там, за спиной, в темном углу прихожей Чонгук один. Глаза у него больные совсем, а в голосе столько не прикрытой мольбы, что хочется удавиться. Он измотанный и бледный, совсем не похожий на того яркого мальчишку, которым вошел в номер еще совсем недавно. И Чихо себя ненавидит, потому что приходится добивать Чонгука собственноручно, чувствуя, как его кровь фантомным полотном обволакивает от кончиков пальцев и до самых локтей. Но отпустить и навсегда забыть, позволив брату освободиться, кажется теперь еще большей ошибкой. Потому что, невзирая на собственную непроходимую тупость, он все еще хочет Чонгука защищать. Даже если сначала придется защищать его от самого себя — дороги назад уже нет.

========== 7. ==========

Сумин не знает, что делать. Женщина на три круга обходит гостиную своего особняка прежде, чем опуститься на диван и нервно выдохнуть, считая до десяти. Мыслей в голове не прибавляется. Она вообще не знает, как это могло произойти. Ублюдочный сын ее мужа общается с Чихо. Притом, судя по всему, очень тесно. У Чонгука свободный доступ к дому ее сына, его развозит их семейный шофер, но самое страшное, что Чихо впервые поднимает голос на свою мать и даже имеет наглость выставить ее за порог чужой квартиры. А все из-за этого ублюдка.

Женщина понимает, что одна она ничего придумать не сможет и вызывает к себе Ю-Квона. Ведь одна голова хорошо, а две — лучше. Квон через двадцать минут уже сидит в гостиной рядом с Сумин и пьет чай. Мать Чихо не видит смысла в том, чтобы скрывать от Квона, кто такой на самом деле Чонгук, и все ему рассказывает. По мере того, как Сумин говорит, Квон все больше и больше мрачнеет. Он думал, что они просто любовники, а оказывается они еще родные братья.

«Кровные узы намного сложнее прервать, чем постельные», — озадаченно думает Квон. Он понимает, что Сумин и понятия не имеет, что в действительности Чихо не просто общается со своим братом, а еще и трахает его. Квон эту информацию оставляет при себе. Тощий серый мальчишка, в котором он и конкурента особого не видит, после всего услышанного приобретает не просто очертания проблемы, а размеры целой катастрофы. Потому что воображение уже начинает подсовывать ему не самые приятные картинки, и это заставляет на секунду потерять над собой контроль. Ю-Квон сжимает до побелевших костяшек резной подлокотник, хмурится, сводя брови у переносицы и еле удерживает себя от того, чтобы брезгливо не выругаться вслух. Все это кажется ему настолько омерзительным, что физически ощутимое отвращение обдает его вполне осязаемой волной непреодолимого отвращения. Притом к Чихо Квон это никоим образом не относит, то ли привыкший оправдывать его поступки вздорным, а порой и совершенно диким, характером, то ли потому что деньги и вправду способны отмыть абсолютно все. К счастью, Сумин его изменившегося настроения не замечает, поэтому, выслушав женщину, Квон обещает ей все выяснить и помочь избавиться от нежелательного нового братца. В конце концов, Сумин хочет вернуть сына, а он хочет вернуть своего парня.

***

— Что происходит? На тебе лица нет, — Минхек подходит к только что припарковавшему машину перед офисом Чихо и становится напротив.

— Все нормально, если не учитывать, что моя мать узнала насчет Чонгука, — сквозь зубы цедит Чихо и передает ключи от Ауди парковщику. У нервно дергает край не застёгнутого пиджака в безуспешной попытке сунуть руку в карман и достать, наконец, эту чёртову пачку сигарет, когда парни вместе идут в сторону огромных вращающихся дверей.

— Черт. Я этого боялся, — хмурится Минхек. — Бедная женщина, как она переживет то, что ты снял своего собственного брата.

— Иди к черту, этого она не знает, — Чихо морщится как от головной боли, предпочитая не обращать внимания, как напряженно сузились глаза Ли. — Она мне мозг, пока только тем фактом, что я с ним общаюсь, выносит. Завалилась к нему в квартиру, и, как сам понимаешь, милой вообще не была, — Чихо входит в лифт и прислоняется к стене.

Минхек молча заходит следом, нажимает кнопку нужного этажа и не сводит с него осуждающего взгляда. Только спустя несколько минут, когда от него уже, впрочем, и вовсе не ждут ответа, он раздосадовано хмыкает:

— Бедный ребенок, — Ли пораженно качает головой, прищуривает блестящие от искусственного света глаза и продолжает. — Ты все еще не собираешься кончать этот фарс? Порви ваши отношения, исчезни с его горизонта, или будь человеком — помоги ему материально и вытащи его из того дерьма, — Минхек смотрит так, что Чихо будто стоит перед судом справедливости. Если бы такой был. У небрежно взмахивает рукой в сторону выхода, отталкивается от стены и раздраженно морщится, припоминая, сколько работы успевает накопиться за его выходные, когда они, выйдя из лифта, проходят в кабинет.