Товар для Слона

Лампочка над подъездом горела по-прежнему, падал свет из окон квартир — сидят люди, ужинают, смотрят телевизор и в упор не слышат ни выстрелов, ни криков. Пусть убивают, лишь бы не меня…

Возле подъезда стояли две машины, вокруг них суетилисьнесколько черных фигур. Одна из этих машин уже была закрыта, на заднем сиденье между двумя обломами зажат мой несчастный Колесников. А вторая, выходит, для меня предназначена?..

Но погрузить меня не успели. Только вытащили во двор, как дальше, за теми машинами, вылетели откуда-то ещё фары, мигалки и даже вроде прожектора. Ревели моторы, завывали сирены, лучи света прыгали вверх и вниз, приближались и становились все ярче. Завизжали тормоза, сирены смолкли, стало слышно, как хлопают дверцы, из темноты донесся очень громкий голос:

— Стоять! Милиция! Бросай оружие!

Наш крошечный закуток двора, аппендикс, вдруг до отказа заполнился машинами и людьми.

Теперь роли поменялись. Те, кто на нас напали, стали жертвами. Их хватают, руки за спиной скручивают. Раздался щелчок металла по металлу, наверное, наручники…

В этой круговерти я стою столбом, только головой верчу. А в правой руке по-прежнему «Вальтер» зажат. Смотри, не выпустила! И ноги целы, и руки, вроде, тоже. Даже каблуки…

Вдруг рядом оказался бригадир Алексей.

— Анна Георгиевна, вы как?

Я помотала головой и пробормотала:

— Живая, кажется…

Он похлопал меня по плечу, попытался забрать пистолет. А пальцы не разжимаются! Ну не могу я его отдать, и все тут. Как сковало меня всю, двинуться не могу, только стою и трясусь все сильнее. Алексей потихоньку, по одному, разогнул мне пальцы, мягко отобрал «Вальтер».

Слышу топот. Знакомый такой. А потом родимый инфракрасный голос:

— Рыженькая, как ты?

Димка, родной! Жив, здоров! И на руки ему так тихо-тихо оползать начинаю. Все, кончились мои силы.

Над головой голос Алексея:

— Вадим Андреич, вон там «пятерка». Садитесь с Анной Георгиевной. Мы сейчас этих… повяжем по-быстрому.

Дима повел меня к машине, придерживая за плечи. Следит, чтобы дышала.

А я по сторонам смотрю. Вокруг тех двух машин — ещё три. И здоровые такие. Одна, по-моему, даже «джип», и туда пакуют двоих каких-то, с руками за спиной. А двор хорошо освещен — все видно. И по этому двору кто-то ходит, что-то с земли собирает.

— Дим, что он ищет? Следы, да?

— Оружие собирает.

Тоже красиво.

— Дима, Алексей у меня пистолет забрал.

— И слава Богу! Ты когда палить начала, я чуть не помер со страху. Все, думаю, сейчас в меня влепит!

— Но ведь не влепила!

— Ну, положим, влепила. Но не в меня. Честно говоря, по-моему, ты им своей пальбой крепко планы нарушила. Пока ты маму Сталлоне изображала, подоспел Алексей с ребятами.

— Они что, милицию вызвали?

— Какую милицию?

— Так кричали же: «Стой! Милиция!» И потом сирены, мигалки…

— Это у них на крышах мигалки…

Дошли до «пятерки», сели внутрь. Я к Диме прижимаюсь, но в окно все равно смотрю. А там уже пусто — только машины стоят. Вот по одной заводиться начали, из двора выезжают. А мы, в смысле, наша машина, в самом дальнем углу стоим, возле сарайчиков. Тут Алексей влез, впереди сел, а за руль — другой парень, тоже здоровый, но помоложе. Начал разворачиваться. Алексей повозился с какими-то железками (слышно было, как клацает), поднимает руку с пустым магазином от моего «Вальтера», говорит:

— Вы, Анна Георгиевна, стреляли, вижу?

Я вздохнула:

— Палила, как дура, куда попадя, все пули зазря выпустила, тут они нас и схватили…

— Ну-ну, так уж и зазря. Вы бросьте своего учителя позорить перед посторонними. Двоих вывели из строя… Или это ваша работа, Вадим Андреич?

Димка вздохнул:

— Мне, кроме голых рук, работать нечем было. «Макаров» я Петру Петровичу сдал, когда рассчитывался…

— Вот это вы напрасно. Надо при себе что-то иметь на случай неприятных встреч. Я доложу. Думаю, поможем.

Ага, вот, значит, что называется «неприятная встреча» на профессиональном языке… Действительно, что неприятная, то неприятная!

Шофер уже повернул к воротам, и вдруг машина впереди насзатормозила зажглись яркие красные фонари, большие такие, просто ослепили. Возле нашей машины появился кто-то, постучал Алексею в окошко. Алексей открыл дверцу.

— Бригадир, беги послушай, там рация включилась!

Димка полез из машины следом за Алексеем, я, конечно — за ним. Добежали по передней машины. Там была открыта дверца, и я услышала, как хриплый голос говорит по радио:

— Повторяю… Дети, папа говорит! В гости не ходите, именины отменяются! Отвечайте, почему не отвечаете?.. Повторяю…

Глава 50 Пожарище

Алан Александрович мерил шагами кабинет. Нехорошо… Нехорошо! Если правда следили, то видели, что Феликс у меня был, видели, как уезжал… Конечно следили! Специально выпустили под подписку, чтобы проследить, куда кинется, он, глупый, примчался… А-а, сам глупый, надо было по телефону сказать, чтоб не ехал! Следили… Могли видеть, как шашка взорвалась… На машине, даже если обгорела, могли остатки взрывателя найти, они все могут, если знают, что надо хорошо искать… Ай, как нехорошо!