Товар для Слона

— Это я в смысле — может, ему нельзя было принимать нитроглицерин?

— Не думаю, Дима. Судя по действиям Коваля, он не страдал выраженным склерозом сосудов головного мозга.

В дискуссию включился доктор Коновалов:

— А не мог ли проявиться ятрогенный эффект, Сергей Саныч?

Гущин, снисходя к моей медицинской безграмотности, перевел:

— Ты, Вася, имеешь в виду неудачное сочетание медикаментов? Не слышал о таком сочетании, в котором нитроглицерин мог бы стать причиной смерти… Вам шах, Вадим Андреич…

— Нет, Саныч, вы не торопитесь, в конце концов, мы с вами не специалисты в этой области…

Гущин недовольно засопел:

— Вася, если, к примеру, аспирин с водкой может вызывать язву желудка, то специалисты нам с тобой об этом давно сообщили. Уж если бы что-то такое было связано с нитроглицерином, мы бы знали.

Я смешал фигуры:

— Сергей Саныч, вы меня своими ятрогенными разговорами совсем отвлекли от игры. Нечестно!.. Так что, выходит, не мог какой-нибудь враг угробить мэра, подсунув ему что-то, не сочетающееся с нитроглицерином?

Гущин снял очки, подышал на стекла, протер их полой халата. Снова надел, скептически оглядел меня, задрав брови.

— Димочка, при сложившихся обстоятельствах мне представляется, что какой-нибудь враг мог гораздо успешнее угробить мэра, наехав на его «Москвич» грузовиком.

Глава 27 Злобные псы воспоминаний

То ли ноябрьские дожди не прошли для меня даром, то ли злость на Димку доконала. Вчера с обеда начало саднить горло, к вечеру поднялась температура, и господин Колесников приказали мне сидеть дома и даже не думать о выходе на улицу. Чем я сейчас и занималась. Между приемами таблеток и потреблением безумного количества чая с малиной и лимоном. Не пробовали? И не пробуйте без крайней нужды. Эффект тот еще. Хотя лечит. Вчера к вечеру я уже кое-как разговаривать могла. Еле-еле, не говорила шипела как змея. Но все-таки достаточно разборчиво. Смогла кое-кому выложить, что я думаю о неблагодарных людях.

Дима меня выслушал, вздохнул и долго молчал. А после заметил:

— Ася, мы с тобой очень устали. Летом ты была не такая задерганная. Да и я, наверное, тоже.

Хотелось бы видеть в этих словах попытку извиниться. Ну да, прямо сказать «Извини, я был неправ» настоящему муш-ш-шчине гордость не велит…

Сейчас дома тихо. Ихнее величество в больнице, готовить не надо — я на десятое число столько наготовила, что остатков нам двоим на неделю хватит. Жалко только, что вязание не взяла… Зато у Вэ-А на полке нашла свой любимый «Лунный камень». Теперь лежу, смакую.

Дзы-ынь!

Ох и горластый у Колесникова телефон! Особенно когда прямо над ухом.

— Да… Да… О-о… Пожалуйста… Пожалуйста… Ладно.

Донаслаждалась… Лично Валентина Дмитриевна Кучумова напрашивается поговорить! Интересно, как она этот телефон узнала? И о чем нам с ней говорить? Ясное дело, не о прошлом.

В теплой кухне было тихо, только тикали часы на стене. Из-за Валькиного звонка настроение, и без того не ахти, стало ещё хуже. А мысли сами собой вернулись назад. Вдруг показалось мне, что за окном не дождливое ноябрьское утро, а облачное июньское, и я по-прежнему работаю свахой в фирме «Татьяна», той самой, где генеральный директор — Валькин муж Манохин…

Трудилась я с удовольствием, надо сказать. Нас таких энтузиастов был целый коллектив, назывались мы ИФЦ. Если с импортного перевести «Международный клуб дружбы».

Из самого названия понятно, что предлагали мы клиентам нашим не только узы Гименея, хоть нашего, хоть международного, но и переписку по интересам. Всякие там музыкальные фаны и прочие поехавшие на разных глупостях ребята тоже встречались в нашей работе. Но главным образом мы все-таки выдавали замуж и женили, если сложится. И честно старались, чтобы сложилось.

Работали, к слову, не по-дилетантски. Вовсю использовали достижения техники — компьютеры, электронную почту, во все сети подключались. Правда, лженауками тоже не брезговали, вродеастрологии и гадания на картах «таро». Кто скажет, что больше помогало? Да и не все ли равно?

Вот только из-за этих достижений науки и произошло то, что произошло…

Даже сейчас, почти через полгода, негодование мое не стало меньше ни на йоту.

В общем, механизм работал просто. Из этих самых компьютерных сетей мы выбирали всякие объявления: и брачные, и насчет переписки… Так и называлось в сетях, насколько помню, «клуб знакомств». Объявления мы переводили на русский язык и предлагали (продавали) всем желающим. Особенно тем, кто хотел найти спутника жизни за рубежом. Упомянутые желающие через наши компьютеры отвечали на объявления, давали свой почтовый адрес, списывались — и даже иногда уезжали. Кто знакомиться, кто замуж выходить. По-всякому.