Товар из зоны отчуждения

Потому что ты любопытный сукин сын, – подсказало подсознание, – потому что ты вечно был не таким, как все, и тебе всегда было мало. Если бы ты был таким, как все, то просто пошел бы в ЧВК и зарабатывал бы проводкой конвоев.

Но тебе всегда было мало просто денег…

Всегда было мало…

Тебе нужно было испытать свою удачу.

Просто потому, что ты англичанин. И не можешь без далеких берегов, сукин ты сын…

Гор закрыл глаза и снова открыл. Ничего не изменилось – то же небо и те же облака. Кажется невероятным, что совсем недалеко отсюда есть люди, готовые отравить это синее небо – кто-то ради Аллаха Всевышнего, а кто-то ради Бена Франклина.

Но они есть. И потому он должен работать.

Он перевернулся, боясь, что земля опять уйдет из-под ног, но этого не произошло. Надо опустить ноги в воду и счистить всю грязь.

А потом идти дальше.

Просто потому, что ты англичанин. И не можешь без далеких берегов, сукин ты сын…

Камкоптер не работал.

Проклятая дрянь, которую он проволок на своем хребте, не работала, не брала сигнал. Черт бы ее побрал, он потратил на нее несколько тысяч евро. И пару литров своего пота.

Он достал небольшую лопатку, выкопал могилу и похоронил камкоптер.

Теперь надо было обустраивать гнездо.

Он поступил просто. Это был овраг, довольно глубокий. Он врылся в него недалеко от вершины и вырыл нишу, подпер ее толстыми ветками. Этого было достаточно, чтобы лежать, и очень немногие найдут это укрытие, даже если будут стоять на самом краю оврага. Это тебе не землянка, не нора в земле, которую труднее выкопать и легко найти, заметив что-то неладное. Человек, идя по лесу, всегда смотрит под ноги, если что-то ищет.

Дозиметр успокаивающе потрескивал. Радиация есть, но не слишком.

Перед ним встала дилемма, что делать. Точнее, в качестве кого бродить по местным лесам – снайпера или журналиста? Он должен был провести разведку местности, а потом, если представится такая возможность, выстрелить. Если его поймают с винтовкой триста тридцать восьмого калибра, никаких вопросов по поводу того, кто он, уже не будет. Но если его поймают с видеокамерой… тут уже были любопытные, и все пропали. Но возможно, его не убьют сразу, а захотят узнать, кто его послал и что он вынюхивает. То есть он на какое-то время еще останется живым.

Это решило все – он оставил винтовку на основной лежке и решил, что пистолеты с собой тоже носить не будет. А спрячет в тайниках, как только поймет где. С собой он взял фотоаппарат и видеокамеру.

И сразу понял, что все серьезно…

Выйдя к Припяти, он увидел вооруженных людей и патрули. Патрули были на внедорожниках «Хаммер» и «УАЗ». На некоторых были пулеметы. На людях была военная форма, и он не мог точно сказать, законно они тут находятся или незаконно.

Но все равно заснял их.

Вспомнив задание, он решил проверить, ведется ли тут незаконная деятельность. За нее можно было принять незаконные действия по раскопке могильников. Вряд ли кто-то полезет в реактор… да там и укрытие есть. А вот расковырять могильник намного проще. А там в числе прочего могут быть куски радиоактивного графита прямо из активной зоны четвертого реактора. Такой кусок привязать к обычному поясу шахида – и целый городской квартал станет непригодным для жизни на столетия.

Могут разрезать на куски и продать технику. А что? Перевозка металлолома привлечет мало внимания, потом его порезать на совсем мелкие куски и начинить ими бомбу. Потом сообщить, что в бомбе были элементы из Чернобыля, анализ подтвердит повышенный фон радиации. Трудно представить, какая истерика в этом случае поднимется в Европе.

Короче, Чернобыль для террориста – это клад. Ржавая куча металла может стоить очень больших денег…

Он вспомнил спутниковую карту, где находятся могильники, и начал осторожно продвигаться в их направлении. Осторожно – хотя бы потому, что Украина не ратифицировала конвенцию о запрещении противопехотных мин, и если им в Афганистане даже подходы к своим FOB было заминировать нечем, афганцы на мотоциклах могли вплотную подлететь – то тут мины могут быть на каждом шагу…

На следующий день он нашел разворошенный могильник.