Товар из зоны отчуждения

– Это не форма. Комбезы, на свои пошили, как у британского САС. В адрес входить удобно, и осколки держат. Нас с дрочки[79] сюда дернули.

– Пехи – и в адрес?

– Так мы не просто пехи. «Сатурн»[80] – слышал про такое?

– Слышал… Звать то как?

– Леха. Кабаном прокликали.

Группа морских пехотинцев показалась из здания спортивного комплекса, двое на руках несли Спеца, третий прикрывал с тыла, умудряясь нести и пулемет, и мою тяжеленную винтовку.

Леха Кабан знаком показал – все, отходим…

– Валим к вертолету… – продублировал он для меня.

Посадка в «Ка-32» сложнее, чем в «Ми-8»: люк и уже, и расположен выше. Первым подняли Спеца, положили в проходе. Дальше помогли подняться мне. Последним поднялся Леха, тут же закрепив в проеме турель с ПКТ.

– Понеслась! – заорал он.

Вертолет легко выпрыгнул в небо, последнее, что я помню, – серые коробки домов и столбы дыма то тут, то там от горелой техники. Неподалеку занял оборонительную позицию «Ка-52», один из морпехов достал фляжку, глотнул и протянул мне, но я не взял. Меня неудержимо клонило в сон, а сознание летело куда-то вверх, в небеса, а тело засасывала черная воронка беспамятства. И оставалось только надеяться, что, когда я проснусь, мир будет не хуже, чем прежде. Ладно, что не лучше, хотя бы не хуже.

По крайней мере, мы сделали для этого все…