Товарищ "Чума"#3

А вот чудесная дорожка лешего на этот раз не работала, потому что я не знал конечной точки назначения и не мог «проложить» до неё короткий путь. Вот обратно, думаю, никаких проблем не возникнет. Визуализация Ведьминой балки у меня уже на подкорку записана. Как-никак, а я уже считал эту точку своей «новой» малой родиной. Ведь именно здесь я и «родился» во второй раз.

Как Акулинка умудрялась в темноте находить дорогу и не сбиваться в пути, я не знал. Но она уверенно топала впереди, временами обходя особо глубокие овраги. Мы уже вымокли с ней до нитки, невзирая на тяжелые брезентовые плащи, в которые нас заставила (буквально силой) нарядиться Глафира Митрофановна. Но, если вначале нашего пути они еще как-то помогали, то к концу дороги стали настоящей обузой. По крайней мере, для хрупкой и миниатюрной девушки, какой и была Акулина.

Но она не жаловалась, а только тяжело сопела, переваливая через очередной пригорок, попавшийся на нашем пути. Молодец, я и так то был от неё «без ума» (впрочем, как и от её матери), но сейчас реально так зауважал. Кремень девчонка. Не подведет никогда, в чем я имел уже счастье убедиться, да и выдержка и выносливость у неё оказались на высоте (и это, не говоря, что она — еще и настоящая красавица). Я безоговорочно с ней в разведку бы пошёл. Только есть одно «но» — я до сих пор считаю, что война — не женское дело!

Женщины, они ведь созданы для любви и ласки, для дома, для уюта, для семейного очага. Никогда не понимал девчонок, которые позабыв обо всём на свете, с головою уходили в карьеру. Они что, не понимают и не осознают собственного счастья? Ведь любить и быть любимой — вот главное… Хотя, может, это я такой противник эмансипации и гребаный ретроград, да и вообще ничего в женщинах не понимаю. Ведь чужая душа — всегда потёмки, а я вон, даже со своими хозяйками до сих пор разобраться не могу: кто из них мне всех милее, всех румяней и белее? И боюсь, что Пушкин мне с этим разобраться тоже не поможет…

— А ну стоять, захожие! — раздался из кустов знакомый дребезжащий голос деда Маркея. — А то ща как пальну!

— Дедунь! — обрадовано воскликнула девушка. — Это я, Акулина!

— Какая-такая Акулина? — сурово вопросил всё еще пребывающий «в засаде» старикан, хотя в его голосе проскакивали нотки веселья. Я отчетливо их видел их «яркие искорки». Старикан явно узнал девушку, но ему было скучно на посту, вот и забавлялся веселый старикан, как мог. — Не знаю никакой Акулины! Паролю говори, а не то пальну! А как я стреляю, ты сама знаешь!

— Ах вот ты как, деда? Не знаешь, значит? — Девушка сделала вид, что нешуточно разозлилась. — Вот придешь к нам с мамой, как похолодает, мази для ноющих суставов просить, а я тоже скажу, что никакого деда Маркея и знать не знаю!

— Это ты што ль, Акулинка? — рассмеялся старикан, выползая из ближайших кустов со своей неразлучной берданкой. — Ну,звиняй, не признал в темноте, — закинув ствол на спину, радушно произнес он, — старый совсем стал…

Был старик, как и мы с Акулиной, облачен в промокшую брезентовую плащ-палатку, но нисколько по этому поводу не расстраивался. Вот могучий старикан! Мне бы в его возрасте так бы держаться.

— Ага, кто бы говорил, деда Маркей! — озвучила мои мысли девушка. — Ты еще многих молодых переплюнешь!

— А вы чегось по ночному лесу шастаете? — поинтересовался дед Маркей, сунув мне в руку свою крепкую ладонь. — Или случилось чаво, товарищ Чума? Ох… ты ж… бисова сила…- Старик даже на мгновение дар речи потерял, разглядев мою «новую» физиономию. — Это шо же с тобою, паря, приключилось?

— Новое оружие, дед, — не стал я вдаваться в подробности. — Одно неосторожное движение…

— Ох, ты ж, матерь божья! — не мог успокоиться старик. — Ты ж лет на двадцать постарел! Еще немного, и как я станешь…

— Ладно, дед, это я как-нибудь переживу, а вот помощь ваша срочно нужна! До лагеря проведешь?

Я, кстати, так и не понял, где он расположен? Ведь где-то рядом же должен быть. А я его своим «нюхом» ведьмака совсем не чувствовал, словно его и в помине не было. Странная ситуация, ну не может просто так кануть в лесу такая прорва народа. Я даже прошелся колдовским взглядом по темным окрестностям.

Но, кроме пары партизан, продолжающих тихо сидеть в засаде, и ауры которых я заметил, больше ничего достойного внимания не увидел. Словно марево какое-то вокруг висело, застилая мой магический взор.

— Ну, пошли, што ль! — произнес старик. — Петька! — крикнул он в темноту. — За старшо̀го побудешь!

— Хорошо, дед! — донеслось из темноты.

Старик повел нас с Акулинкой какой-то извилистой дорожкой, все время идущей «в гору». Долго идти не пришлось, и вскоре мы выбрались на высокий край большого распадка, в котором и нашел убежище отряд партизан. И с моего ведьмовского взора словно пелена упала — всё пространство вокруг засветилось от большого количества человеческих аур. Передо мной расстилался целый лесной городок! К собственному изумлению, я, кроме привычным мне по фильмам землянок, насчитал даже несколько добротных рубленных домов.