Товарищ "Чума"#4

А вот чем Чумаков умудрился так заинтересовать фрицев, профессор Трефилов поначалу так и не понял, пока они не решили самовольно покинуть предоставленные им «апартаменты». И, вообще, с этим импровизированным побегом всё получилось настолько глупо и спонтанно, что профессору стало стыдно. Ведь это он виноват. Он и только он!

За время, проведенное в «клинике» доктора Хорста, Бажен Вячеславович успел уже отчаяться и практически пасть духом. Проходили дни и недели, но Ваня Чумаков так и не приходил в себя. К тому же Трефилов не исключал и того момента, что его бессловесный сосед может оказаться не его бывшим студентом, а именно тем самым гауптманном Кюхмайстером. Ну, ведь случаются в жизни подобные случаи, когда незнакомые между собой люди, не являющиеся даже дальними родственниками похожи как близнецы-братья. И профессор Трефилов, если честно сказать, боялся, что это будет именно так.

Зато посещения и беседы Хорста стали куда более часты и навязчивы, словно проклятый немец догадывался, что Бажен Вячеславович водит его за нос и тянет время. К тому же профессор и не знал, что с помощью дара Вилигута этот факт уже давно стал известен чертову немцу, поломавшему профессору жизнь. Однако, Хорст всё еще продолжал придерживаться прежней линии поведения и пока абсолютно не давил на Трефилова. Но когда-то это должно было закончиться.

Чудо случилось тогда, когда Бажен Вячеславович уже и не надеялся его дождаться. Ваня неожиданно открыл глаза и настороженно огляделся по сторонам. Когда его взгляд неожиданно скрестился со взглядом профессора, молодой человек вздрогнул, а его зрачки расширились, словно он увидел привидение. А ведь для Чумакова так оно и было — он уже шесть лет как считал своего наставника покойником.

— Бажен Вячеславович? — свистящим шепотом произнес он. — Вы? Вы живы?

— Ваня! Ванюшка! — Профессор соскочил со своей кровати и кинулся к очнувшемуся ученику, смахивая с глаз слёзы радости. — Как я рад, что это именно ты, а не какой-то там немец Кюхмайстер!

— Постойте, Бажен Вячеславович… — Чумаков немного отвернул одеяло и уставился на перевязанную бинтами грудь. — Я думал, что моё ранение смертельно… Похоже, ошибался… А где мы, товарищ Трефилов? — Он, наконец, поднял глаза на учителя. — И где вы были все эти годы?

— Точно не зна… — Трефилов начал отвечать на первый вопрос, но замер с открытым ртом, когда до него дошел смысл второго вопроса. — Какие годы, Ваня? Я очнулся после нападения на машину товарища Фролова три недели назад…

— Три недели? — Глаза Ивана натурально вылезли из орбит. — Да с того рокового момента прошло целых шесть лет, Бажен Вячеславович! А вы говорите три недели…

— Шесть лет? — Смысл произнесённых его учеником слов тоже никак не хотел укладываться в сознание учёного. — Как… шесть лет? — потеряно произнёс он. — Этого не может быть… Я не мог так долго быть в коме… И они мне совсем ничего не сказали…

— Может, товарищ профессор! — убедительно произнес Чумаков. — На дворе сорок второй год! Мы воюем…

— Кто мы? — уточнил Трефилов. — Неужели в Испании[1] до сих пор ничего так и не решилось?

— Какая Испания, Бажен Вячеславович? — С жалостью посмотрел на профессора Чумаков. — В июне прошлого года Гитлер напал на СССР! А до этого была Польша, Дания, Норвегия, Франция…

— И Франция? — ахнул профессор.

— Франция оккупирована войсками вермахта, — подтвердил Чумаков. — Как и часть нашей Родины, товарищ профессор! — жестко припечатал он. — Немцев нам удалось остановить под самыми стенами Москвы невероятными усилиями! Их отделяли от нашей столицы какие-то жалкие десятки километров! Но мы выстояли, Бажен Вячеславович! Выстояли всем народом и отогнали немца от столицы!

— Ох, ты ж! — Схватился за голову учёный. — Сколько же я всего пропустил?

— Много, Бажен Вячеславович! Очень много! — подтвердил Чумаков. — Так вы до сих пор точно не знаете, где мы?

— Думаю, что в Берлине, — ответил профессор. — В одном из научно-исследовательских институтов «Аненербе». Слышал что-нибудь об этой организации, Ваня?

— Еще бы! — Недобро усмехнулся Чумаков. — «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков» — нацистский рассадник убийц, садистов и психопатов-сумасшедших, выдающих себя за настоящих учёных…

— Ну, весьма точное определение, — согласился с ним профессор. — Чтобы меня похитить, они не побоялись пойти на убийство сотрудников государственной безопасности! Средь бела дня и в чужой стране!

— Не только сотрудников… — Печально качнул головой Иван. — Они не могли вывезти в рейх вашу машину. Слишком громоздка, да и времени у них не было, чтобы её разобрать и изучить…

Трефилов побледнел, догадавшись, о чём ему сейчас поведает Чумаков, и не ошибся.

— И они её взорвали, Бажен Вячеславович! — продолжил с горечью Ваня. — Мощность взрывчатки была такова, что ваш дом не выдержал… Погибли все, кто находился в нём в этот момент…

— Так там же и дети… и старики… — всё еще неверяще выдохнул Трефилов.