Товарищ фюрер

– У этого «штурмгешютце» вес в полтора раза больше, чем у танка Pz-38(t), почти 16 тонн, машина значительно потяжелела, но на ней установлена новая модификация двигателя «Прага» с на треть увеличенной мощностью!

Гудериан давал пояснения чуть возбужденным голосом, чувствовалось, что «Шнелле-Хайнц» сдерживает радость.

Но вряд ли только от одной этой машины…

– Мой фюрер, если мы задействуем чешские заводы на производство этого штурмового орудия, то освободившиеся мощности германских заводов могут быть сосредоточены исключительно на выпуске танка Pz-IV и специальных модификаций на его шасси. – Шпеер встал рядом – голос был усталый, но очень довольный.

– Мой фюрер, если мне не послышалось, вы назвали «штурмгешютце» «Охотником»?

– Да, Хайнц! – Андрей прикусил губу и решил вывернуться: – Он очень похож на присевшего в засаде стрелка. Пусть будет «Хетцером»!

– У вас удивительная наблюдательность, мой фюрер. Именно под таким названием нам и следует выпускать данное штурмовое орудие, раз на нем так настаивает Манштейн. Впрочем, чешский танк уже не представляет ценности для панцерваффе, он мало пригоден на поле боя. А вот с этого «Охотника» гораздо больше пользы, да и калибр пушки в 75 мм достаточен для поставленных задач борьбы с пехотой противника и разрушения опорных пунктов обороны. И с танками противника штурмовое орудие с длинным стволом бороться не только способно, но и делает это с большим эффектом. Мощности наших заводов в рейхе мы можем использовать с гораздо большим толком на выпуске танков, чем на их переделку в этаких уродцев.

Гудериан осекся, поперхнулся, а Родионов чуть улыбнулся. Теперь он понял, почему так ратовал за выпуск «Хетцера» командующий панцерваффе. Поступил по принципу – «на тебе, боже, что нам не гоже». И Манштейну потрафил с его инфантерией, и свои интересы соблюл.

– Ну что ж, я доволен. – Андрей повернулся к Шпееру: – Вы действовали быстро и толково, я не ожидал от вас такого профессионализма. «Хетцер» можно запускать в производство после испытаний и как только будет налажен выпуск пушек, не с «окурками» же обходится.

– У нас уже есть замена данному орудию, мой фюрер.

– Когда начнем производство новых штурмовых орудий?

– В декабре выпустим опытную партии из 12 машин. А с марта начнем производство. Не думаю, что будут сложности – конструкция вполне отработана, ходовая часть надежная, «детские болезни» излечены. Чешские заводы примут заказ на изготовление семи сотен штурмовых орудий, так что к концу 1941 года мы сможем придать каждой пехотной дивизии по роте машин в количестве 14 единиц.

– То, что надо!

Андрей усмехнулся. Процесс перевооружения затягивался, на это он и рассчитывал. А с выпуском «Хетцера» все стороны оказались довольными – чехи получали жирный военный заказ, Манштейн – приличное количество «штурмгешютце» для инфантерии, Гудериан не поступился ни единым заводом для производства одного типа среднего танка, что устраивало также Шпеера.

И он тоже доволен – немцы еще год будут раскачиваться, пока выпуск приличного количества штурмовых орудий организуют. Семи сотен машин для нормальной войны на раз плюнуть, у Сталина их количество тысячами измеряется. Зато на англичан или американцев новая машина произведет впечатление.

– Мой фюрер! Разрешите предложить осмотреть наш основной боевой танк Pz-IV, там есть весьма любопытные его модификации, на которые вам стоит взглянуть!

– С удовольствием, Хайнц, вы меня заинтриговали…

Москва

– Отправляйтесь в Берлин, товарищ Пуркаев, и работайте как положено коммунисту. Послание для господина Гитлера вам привезут на вокзал, перед отправлением поезда. Я вас больше не задерживаю, товарищ Пуркаев! Всего вам хорошего.

– Спасибо, товарищ Сталин!

Генерал четко повернулся через левое плечо и, рубя строевым шагом, вышел из кабинета, осторожно закрыв за собою дверь.

Сталин только хмыкнул в усы, видя такое усердие, и посмотрел на Молотова – ему единственному он доверял в этой ситуации.

– И какие мы можем сделать выводы, Вячеслав?

Задав вопрос, Сталин стал набивать трубку, его лицо чуть ожесточилось, будто какая-то мысль вонзилась в мозг занозой и причиняла неимоверные страдания.

– Если это не блестящая работа германской разведки, то… У меня сложилось твердое впечатление, Коба, что если мы еще не добрались до середины книги, то господин Гитлер уже внимательно прочитал комментарии на последних страницах.

– Хм. Ваша мысль удивительно верна. Как и то, что решение о штатах новых мехкорпусов нами еще не принято. Странную осведомленность проявляет Адольф Алоизович, очень странную. Как может знать о том, в чем мы еще не пришли к определенному мнению?! К чему бы это?

Вопрос был задан чисто риторический – вождь так и не пришел к какому-то определенному ответу, но размышлял над этим, и Молотов промолчал, не желая сбивать его с раздумий.

– Где ты будешь встречаться с Гитлером?!

– А как ты думаешь, Вячеслав?