Товарищ фюрер

Урбшис тяжело, но незаметно вздохнул. Может быть, не стоило соглашаться на версальские решения и брать порт?! Оговорить там свои права, но оставить за немцами? Хорошо, что сейчас этого камня преткновения уже нет, а немцы неожиданно, хоть и мимолетно, вскользь, но начали демонстрировать сочувствие, как бы говоря: «Да хватит вам уступать Советам».

А может…

Мысль обожгла Урбшиса – немцы у Парижа, война победоносно окончена, в этом уже никто не сомневался. Англия со своего острова вряд ли способна на продолжение войны.

Может, лучше попытаться выиграть время?! Ведь еще в ту войну Германия показала, что для нее не проблема быстро перебросить войска с запада на восток. Вряд ли Гитлеру нужно такое усиление сталинского режима. Зачем?! А если попытаться оказать сопротивление, дождаться помощи от Германии?!

– Ваше высокопревосходительство! – Урбшис унял дрожь в голосе и предпринял последнюю попытку «умиротворить» Молотова и выиграть хоть немного времени, хоть пару суток. – Я не вижу статьи, на основании которой можно было бы отдать под суд министра внутренних дел Скучаса и начальника политической полиции Повилайтиса. А это очень важно, как тут быть?!

– Прежде всего их нужно арестовать и отдать под суд, – голос Молотова стал скрипучим, стекла очков презрительно и победно сверкнули. – А статьи найдутся! Да и наши советские юристы вам помогут в этом. Хм… Изучив литовский кодекс, конечно…

Фекан

Ситуация оказалась патовой – британцы наотрез отказались капитулировать и продолжали суетиться в порту. Люк вторично отправил Кардорфа с ультиматумом, грозя открыть огонь ровно в полдень и пугая мифической атакой бомбардировщиков, но упрямые островитяне продолжали опять его послали.

Теперь выхода не оставалось, иначе фон Люку грозила «потеря лица». Он еще раз прикинул возможности – получалось немощно и хило. Батальон имел только одну противотанковую пушку калибра 37 мм, да на бронеавтомобилях были установлены 20-мм орудия, которые были скорее тяжелыми пулеметами и не больше. Если бы не батарея зениток, то капитан никогда бы не решился на подобное нахальство.

– Нам придется сдержать слово и ровно в полдень открыть огонь, – заявил Люк собравшимся возле него офицерам. – Стрелять бегло, задействуйте все, что можно, даже ракетницы. Нужно создать у противника ощущение того, что мы намного сильнее, чем в действительности. Наводчикам 88-мм орудий постараться попасть в эсминцы, разнести орудийные башни и мостик!

Не успел Люк окончить, как ему доложили, что прибыл француз с белым флагом в гражданской одежде из местной мэрии. Капитан тут же приказал привести к нему парламентера и задал мучивший его вопрос:

– Что у вас происходит, месье?! Почему мэр не сдает город? Скажите мне, где британцы? Какие здания наиболее важные?

Вопрос был не праздный – Люку не хотелось превращать этот известный курортный городок в развалины или пепелище. Все, и он сам, прекрасно понимали, что война близится к завершению, сопротивление французов сломлено, и вопрос об их капитуляции – дело нескольких дней. К чему лить кровь и нести совершенно ненужные потери?

– Британцы в порту, грузятся на корабли. Смываются, покидая нас на произвол судьбы. Посмотрите, вон там бенедиктинский монастырь, в центре ратуша, а на набережной у нас казино.

При слове «монастырь» фон Люк насторожился, как охотничья собака, и сложил в уме два и два, забыв тут же про войну.

– А не в этом ли монастыре производят знаменитый на весь мир бенедиктинский ликер?

– Так точно, именно в нем, – произнес пожилой француз, невольно демонстрируя подзабытую с прошедшими годами военную выправку. Люк это заметил и усмехнулся, жестом подозвав офицеров, что слушали диалог, подойти к ним поближе.

– Монастырь, ратушу и казино не трогать. Сосредоточьтесь на гавани и радиостанции. Задача зениток разнести ее первыми выстрелами, затем перенести огонь на эсминцы. Постараться нанести им повреждения, а при удаче не выпустить из порта. За дело, господа!

Люк машинально посмотрел на наручные часы, по вбитой привычке отмечая время. До конца ультиматума оставалось ровно четверть часа, а там все решит оружие. Батарея зениток против двух эсминцев, каждый из которых намного сильнее всех орудий отряда. Чудовищное неравенство сил, где помочь может только капризная дама по имени Фортуна.

«Фельзеннест»

– Геринг, вы сделаете это?

– Да, мой фюрер. Я сейчас же отдам приказ, мои люди незамедлительно приступят к внедрению выработанных нами рекомендаций. Превозносить достижения русского народа, связать прошлое и новое – это вы, мой фюрер, гениально задумали!

– Первенство будет за вами, люфтваффе утрет нос и Геббельсу, и Гиммлеру. Вспомните заветы Бисмарка, что советовал умиротворять Россию. Понимаете, Геринг, Россию! А не одних только коммунистов. Мы сейчас союзники Сталину, но должны еще помогать и русскому народу. Вот и займитесь этим делом, фельдмаршал.

– Есть, мой фюрер!