Товарищ генерал

Им была нужна кавказская нефть, и Клейст двигался в этом направлении. Он решил идти не прямо на Ростов, а нанести удар севернее, с задачей обойти город с севера и востока. Он предполагал, что Ростов был сильно укреплен и с запада его обороняла свежая вновь сформированная 56-я отдельная армия. — Севернее же оборонялась ослабленная в непрерывных боях 9-я армия Харитонова.

Клейст решил, что наносить удар следует на участке 9-й армии.

Самым уязвимым местом Харитонова Клейст считал правый фланг, так как он был более удален от Ростова. Рассматривая карту положения наших войск, Клейст отметил село Дьяково — самую крайнюю точку правого фланга Харитонова, где был стык с соседом.

В ночь на первое ноября Харитонов не ложился спать.

— Началось! — сказал он адъютанту. — Клейст двигается на Дьяково. В этом теперь можно не сомневаться!

Зайдя в эту ночь к Харитонову, Корняков увидел Шпаго, тихо напевающего украинскую песню. Перед ним лежала свежая оперативная сводка, и он живо наносил в свою походную карту новую обстановку.

— Где командарм? — спросил член Военного совета.

— У себя, работает!

— А вы почему распелись? Мешаете!

— Зачем я стану ему мешать? Он сам просил. Так, видно, ему легче думать, — объяснил Шпаго.

— Ну, тогда я уйду. Пусть думает! — сказал Корняков.

Услышав их разговор, Харитонов выглянул и пригласил к себе Корнякова.

— Прочти и подпиши, если одобряешь! — указал он на только что составленный приказ.

Корняков, присев, принялся читать. После того как приказ был подписан, Харитонов попросил Шпаго прочитать приказ вслух, с чувством.

Выслушав приказ, Харитонов просиял. Потом произошло нечто из ряда вон выходящее. Командующий нагнулся, быстро пробежал несколько шагов, ухватился обеими руками за спинку стула и перемахнул через него с легкостью гимнаста.

В ту же ночь приказ был прочитан во всех соединениях 9-й армии. Во всех частях были проведены партийные и комсомольские собрания.

Харитонов и Корняков выехали в части.

5 ноября утром на позиции 9-й армии обрушился удар танковых дивизий Клейста. В восемь часов утра пошла в атаку 16-я танковая.

дивизия, но угодила в Дьяковский противотанковый район и очутилась в огневом мешке.

6 ноября в стык между 136-й и 150-й дивизиями 9-й армии ринулась 14-я танковая дивизия. Она прошла на полном ходу небольшое расстояние и наткнулась на молчавшие окопы 136-й дивизии.

В полной уверенности, что окопы оставлены пехотой, танки перевалили через них и угодили под огонь артиллерии. Откатываясь назад, танки подверглись контрударам наших подвижных ударных групп с флангов, а с тыла их начали уничтожать горючей смесью к гранатами пехотинцы. Все произошло так, как предвидел Харитонов.

В начале сражения он был в окопах. На рассвете адский, ни с чем не сравнимый грохот оглушил степь. Как ни готовились бойцы к такой встрече, муторное чувство охватило всех, а новичков в особенности. Мучительны были эти первые минуты напряженного ожидания.

"Если это смерть, то почему здесь Харитонов?" — рассуждали бойцы. Вот мелькнула неудержимая радость на лице его.

— Ну что я говорил?.. Куда полез?.. В стык!!! То-то!.. — воскликнул Харитонов.

Радостное выражение на лице командующего сменилось нетерпением, которое так хорошо знал Шпаго.

"Быть может, там, где меня нет, куда не достигает мой взгляд, бойцы дрогнули и стали жертвой минутной слабости?" — прочел на этом лице Шпаго.

— Товарищ генерал! — проговорил он. — Разрешите вам напомнить. Вы не бережете себя. Вы армией командуете, а я з. а вас отвечаю. Пора уходить на НП.

— А Суворов?

— Что Суворов?

— Он под Измаилом впереди полков был1

— Так то ж. Измаил! Для него это- как для нас Берлин! Ежели под Берлином так себя вести будете, я вам ничего не скажу!

Между тем грохот усиливался, воздух и земля содрогались. Рев, свист и скрежет надвигались. Наконец лязг сделался невыносимым.

В следующее мгновение произошло нечто неожиданное.

Шпаго показалось, будто он очутился на полотне железной дороги и над ним пронесся тяжелый железнодорожный состав.

Когда танки перевалили через окоп и их грохот начал удаляться в глубину нашей обороны, Шпаго, открыв глаза, увидел побелевшие губы рядом сидевшего бойца.

Боец глядел белыми, невидящими глазами. Комья рыхлой земли сбили набок его пилотку, густо обсыпали плечи и грудь.

— Ну, ну! — сказал Харитонов. — Брагин Иван! Очнись, голубчик.

Брагин перевел взгляд на Харитонова, видимо, не узнавая его.

Харитонов, слегка раскачивая бойца за плечи, участливо увещевал:

— Ну что? Оробел немножко? Это пройдет! Давай отряхивайся!

Брагин смущенно улыбнулся.

— Дюже оробел, товарищ генерал! Будь им неладно! А вы?

— Я тоже! — засмеялся Харитонов. — Дадут им сейчас наши артиллеристы. А когда будут пятиться, и ты действуй! Есть у тебя чем бить?

— Имеется, товарищ генерал!

— Ну вот и отлично! А нам с тобой, — обратился Харитонов к адъютанту, теперь надо пробираться к артиллеристам. Там теперь главное место сражения! Давай ходом сообщения до НП, а дальше сообразим!

— До НП вас провожу, товарищ генерал! — решительно сказал Шпаго. — А дальше не пойдем!

— Почему?

— Опасно.