«Товарищ Керенский»

Я пришел из чужой для вас среды, я никогда не носил военного мундира. Но я прошел школу железной дисциплины в революционной партии. Там мы так же, как вы теперь, давали клятву победить или умереть во имя свободной России. В армии профессиональных революционеров были свои офицеры и солдаты. Все были равны, и все одинаково уважали друг друга. Во имя долга и сознания необходимости подчиниться одним и указывая путь другим, мы подчинялись своим офицерам. И обязанность офицеров мы понимали как привилегию нести двойной труд и двойную ответственность. В армии свободных сынов свободной России не может быть никого, кто бы не пользовался полнотою гражданских прав. Я требую от всех исполнения своего долга.

Керенский закончил свою речь призывом к делегатам: «Вы должны пойти с открытым лицом и с открытым сердцем к своим солдатам, и вы найдете путь к воссозданию армии. Тогда вы поймете, какое счастье быть офицером революционной, свободной армии. Об этом счастье не мог мечтать ни один из ваших предков. Прочь уныние и разочарование!» Восторженные офицеры, в свою очередь, усадили министра в кресло и пронесли по всему залу к выходу. Председатель съезда заявил Керенскому при одобрении депутатов: «Мы все, как один человек, скажем министру: пусть он возьмет нашу волю и направит туда, где она нужна для блага России. Да здравствует А[лександр] Ф[едорович] Керенский!»[664]

Интересно, что главная газета партии социалистов-революционеров подвергла эту речь Керенского редактированию: из нее исчезло упоминание о декабристах. Существенно сокращен был и автобиографический фрагмент речи – Керенский не предстает в данной публикации как ветеран освободительного движения. В то же время приведено описание восторженного приема, оказанного Керенскому депутатами: «А. Ф. Керенского съезд встретил и проводил бурной овацией и избрал своим почетным председателем». Однако упоминание о том, что офицеры подняли министра на руки, в этом тексте отсутствует[665]. Можно предположить, что публикация отражала непростые отношения между министром и ветеранами той партии, членом которой он считался. Вместе с тем в своем следующем отчете о столичном офицерском съезде «Дело народа» поместило и фрагмент выступления депутата съезда, войскового старшины А. И. Дутова, который заявил, что «казачество поддерживает народных вождей во главе с народным министром А. Ф. Керенским»[666]. Будущий лидер Белого движения предлагал тем самым некую иерархию «народных вождей» (прочие вожди не назывались), где военному министру отводилась роль главного вождя.

Каков же был эффект от кратковременных визитов министра в войсковые части Петроградского гарнизона? Козьмин писал о смотре запасным батальонам Преображенского и Павловского полков: «Во время прохода на приветствия Керенского или совсем не отвечали, или на роту раздавалось несколько голосов. Это несколько смутило как Керенского, так и его свиту. Но объяснили это тем, что трудно отвечать на ходу, и успокоились. Но показатель был важен. Мы видели, как проходили не солдаты перед своим главою, когда каждое слово, обращенное к ним, вызывает невольный отклик от всего существа, а вооруженные люди, показывающие своему товарищу, как ходят с ружьями на плечах»[667]. Можно объяснить недостатки смотра падением дисциплины и слабостью строевой подготовки – так, скорее всего, и было. Но, возможно, влияние оказывала и новая, непривычная манера смотров, по воле Керенского превращавшихся в политические митинги, во время которых солдаты покидали строй и окружали министра, произносящего речи.