Товарищ кот

— А забирай, — произнес Семен, спрыгнул на пол и выкатил из-под дивана неровный валун.

Какое-то время Фауст переводил взгляд с Семена на камень и обратно, а потом с подозрением прищурился и сплел пальцы:

— В чем подвох?

— Ни в чем, — махнул хвостом Семен. — Просто мне до жути надоели масоны, агенты Аненербе, восставшие из мертвых волшебники и прочие товарищи, бегающие с этой безделушкой как с торбой писаной и желающие оборвать мне усы. Забирай свой несчастный камень и отстань уже от меня.

— А взамен… — протянул Фауст.

— Ты больше не попадаешься мне на глаза.

— Договорились! — белоснежная улыбка Фауста озарила комнату, чуть не ослепив Семена. Вскочив с кресла, Фауст двумя пальцами подобрал камень, оглядел его со всех сторон, поцеловал и бережно спрятал во внутренний карман. Следом он чуть ли не в припрыжку выскочил из комнаты, насвистывая какую-то веселую мелодию

— Это ведь не нас-с-стоящий филос-с-софс-с-ский камень? — раздался с потолка голос.

Подняв голову, Семен увидела Вальтера.

— Неа, — ответил Семен. — Просто какой-то булыжник. Видимо, здесь давно не делали уборку. Огорчишь своего мастера?

— Воздержус-с-сь, — немного подумав, покачала головой ящерица. — Что-то он чрезмерно увлекс-с-ся. Меня эта беготня туда-с-с-сюда уже утомила. Или ты думаешь, кто с-с-следил за каждым твоим шагом?

— В мое время за сталкеризм можно и заканселить, — произнес Семен.

— Ничего не понял, но звучит угрожающе, — с уважением и даже некоторой опаской произнес Вальтер.

— На самом деле только звучит, — сказал Семен.

— Ладно, пойду за мас-с-стером, — вздохнул Вальтер. — Как бы он на радос-с-стях делов не наделал.

— Чао, — сказал Семен, провожая взглядом ящерицу, шмыгнувшую в ближайшую щель.

В этот самый момент хлопнула дверь — и в кабинет вошел товарищ Сталин собственной персоной.

— Носятся как угорелые, чуть с ног не сбили и даже не извинились, — проворчал он, поправляя фуражку. — А еще говорят «Европейское воспитание»! Тьфу! О, дружок, вот ты где, — он улыбнулся, наклонился и похлопал Семена по голове. — Куда же ты опять запропал, негодник? Взрывал еще один замок?

Рассмеявшись, он уселся за стол, достал кисет с табаком и принялся забивать трубку. Хрипло запел телефон. С явной неохотой оторвавшись от своего занятия, Сталин потянулся за трубкой:

— Алло. Кто это? Зайцев? А где Лаврентий Павлович? Не появлялся целый вечер? Хм, странно. Совершенно на него не похоже. Так что за срочный повод? Перебежчик из Чехословакии? Бывший ученый с необычайно ценными сведениями? Хочет говорить только со мной? Конечно же, пропускайте! Как я его узнаю? Высокий рост? Один глаз? Длинная черная борода? Угу, угу, так, и когда он прибудет? Пять минут? Спускаюсь!

Положив трубку, Сталин, совершенно позабыв о намерении покурить, отряхнул брюки, пригладил усы и бодрым шагом направился в коридор. Семен же, полный дурными предчувствиями, последовал за ним. Очутившись в вестибюле, Сталин засунул большие пальцы за ремень и огляделся. Грохнули двери, послышался знакомый стук — и в отель, улыбаясь во все тридцать два зуба, вошел Распутин.

Глава 24

Сущность войны — обман. Искусный должен изображать неумелость.

Сунь Цзы в ответ на вопрос, каким образом его смог избить крестьянин с палкой.

— А вы, должно быть и есть тот самый… — шагнул вперед Сталин, широко улыбнулся, и протянул ладонь.

— Джон Малкович, профессор биологии, обладатель трех научных степеней с правом преподавания в одиннадцати странах на пяти языках, — и глазом не моргнул Распутин, ответив ему крепким рукопожатием. — Для меня безмерная честь познакомиться с вами, товарищ Сталин. Слышал о вас много лестных вещей.

— Взаимно, — ответил тот и откашлялся в кулак. — Так стало быть, у вас при себе есть какие-то необычно ценные сведения, которые вы готовы передать Советам?

— О, не то слово, — кивнул Распутин. — Последние полгода я работал в тайной лаборатории над чрезвычайно серьезным проектом, чье название помимо меня знают всего с десяток людей в Европе, включая верхушку Третьего Рейха. Благодаря собственной хитрости и благоволению фортуны мне удалось ускользнуть из лап нацистов целым и невредимым, прихватив с собой парочку папок с любопытными документами и занятными исследованиями — и теперь я полон желания полностью искупить все то зло что создал своими руками, пускай и не по собственной воле.

— Быть может, продолжим разговор в моем кабинете? — предложил Сталин и быстро-быстро огляделся, убеждаясь, что их разговор не подслушивают лишние уши.

— С радостью, — кивнул Распутин и деланно зевнул, прикрыв рот ладонью. — Однако я в дороге уже несколько дней и совсем не прочь чутка передохнуть. Вы не сочтете за оскорбление, если я сниму номер и хотя бы разложу чемоданы?

— Разумеется! — всплеснул руками Сталин. — Отдыхайте столько, сколько сочтете нужным. К слову, можете записать все расходы на мой счет и ни в чем в себе не отказывать.