Товарищ Ленин

Поймав выжидательный ленинский взгляд, рассыльный уже смело проговорил:

— У вас, товарищ Ленин, расписку не требуют, вам, товарищ Ленин, все доверяют.

— Доверяют… — печально повторил Ленин. — Все… А доверяет ли нам крестьянин Чекунов? Если так обращаться с ним…

— Яс ним не обращался! — с отчаянием выкрикнул Володя. — Я сейчас побегу, письмо там, оно лежало отдельно. Я сейчас принесу его…

— Сейчас не надо, — остановил рассыльного Ленин. — Сегодня уже поздно. Принесете завтра. А сейчас внесем в наше дело маленький порядок.

И, обратившись к сотруднице, стоявшей рядом, Ленин попросил:

— Мария Игнатьевна, дайте мне, пожалуйста, тетрадь. Да, да, обыкновенную, школьную.

Девушка в пенсне принесла тоненькую тетрадку с девизом на голубой обложке: «Сейте разумное, доброе, вечное!»

Ленин раскрыл тетрадь.

— Страницу надо сначала разграфить, — пояснил он и справился у рассыльного: — А разграфить сами можете? Хорошо. Значит, на три графы. И в каждую вписывать: от кого получено письмо — в первой графе; кому направлено — в середине; а здесь расписывается получатель. За меня будет расписываться Мария Игнатьевна. — Ленин чуть заметно улыбнулся. — Ей я доверяю.

С настороженным недоумением слушал ленинские объяснения рассыльный.

— Вам все понятно? — спросил Ленин. И повторил: — Каждое письмо записывать сюда и приносить вместе с тетрадью. А там, в редакции, надо завести вторую тетрадь, в которой вы будете расписываться.

— Товарищ Ленин, ведь вы против бюрократизма… Зачем же такой бюрократизм! — искренне ужаснулся молодой рассыльный.

— Бюрократизм? Молодой товарищ, а вы понимаете значение той работы, которую вам поручили? А? Ведь эти письма связывают нас с массой российских крестьян…

В остром взгляде председателя Совнаркома Володя увидел вспышку. Там сверкнули маленькие молнии.

А председатель Совнаркома увидел в глазах рассыльного слезы. Перед ним был худенький, остролицый паренек в потертой шинели явно с чужого плеча, и в глазах паренька стояли слезы.

— Это не бюрократизм, молодой человек. — Голос Ленина стал мягче. — Это порядок… Такой бюрократизм нам даже необходим.

Володя взволнованно теребил в руках тетрадь.

— Что же вы так ее терзаете? — уже совсем добродушно спросил Ленин.

Председатель Совнаркома нагнулся над столом сотрудницы, написал несколько слов на страничке блокнота, вырвал ее:

— Товарищ Гляссер, вот записка, чтобы этого молодого товарища накормили обедом. И дайте ему расписку, что вы приняли для меня восемь писем. Укажите фамилии — чьи письма. А расписку эту, — Ленин снова обратился к рассыльному, — вы сдадите в редакцию. Не смущайтесь, такой бюрократизм полезен. Но… только такой!

Председатель Совнаркома ушел к себе в кабинет.

А Володя бежал из Кремля. Он не стал обедать. Он бежал за пропавшим письмом.

Снова курсанты проверяли пропуск. Снова кланялись до земли наполеоновские пушечки. Снова, как по тревоге, носились над Александровским садом птичьи стаи. Но Володя уже не взлетал вслед за ними к высоким башням. Теперь Троицкий мост шел на спуск. Он падал наклонно от Кремля к Кутафьей башне. И Володе казалось, он тоже падает. Он слышал над собой взмахи птичьих крыл. Это о его позоре кричали черные птицы…

— Володя! — всплеснула руками Ямщикова. — Володя! — кричало сразу много голосов. — Ты же забыл письмо Чекунова!

— Дайте! — прохрипел Володя. — Дайте сумку для этого письма. Я сейчас понесу!.. — Он глотнул воздух и головой мотнул туда, где Кремль.

Ямщикова все поняла и мигом выбросила на стол ключи, монеты, носовой платочек, вытряхнув все из своей зеленой замшевой сумочки с перламутровой застежкой.

— На!

— Нет! — отверг Володя. — Не такую!

Он оглянулся вокруг, потянул со стола папку, вышвырнул из нее рукописи, вложил чекуновское письмо и устремился к выходу. Но вдруг остановился (что-то вспомнил), вытащил из кармана расписку секретариата Совнаркома и тетрадь с девизом «Сейте разумное, доброе, вечное!» на голубой обложке.

Володя сел за стол, раскрыл тетрадь и провел на первой странице сверху черту. Затем повернул тетрадь и провел поперек еще две черты. И снова повернул тетрадь. И начал заполнять первую графу, потом вторую, третью…

А наутро он отнес Ленину письмо. Оно было вложено в папку. Там же лежала тетрадь. И рассыльный попросил получателя расписаться в последней графе.

С. ВИНОГРАДСКАЯ