Товарищ майор

«14.1У.1940 г. Поезд № 5, за Серпуховом.

Я еду в Харьков. Вагон звенит, писать трудно, но это единственно свободное время, когда можно отвлечься и поразмыслить,

…Я работаю от изнеможения до изнеможения. По условиям работы через сутки не сплю сутки, иногда полтора. И, как это ни странно, не привык и всегда спать хочу.

Еду в Харьков за эту зиму третий раз проводить научно-производственную сессию, созванную нашей газетой для инженерно-технической интеллигенции по вопросам внедрения заменителей стратегического сырья. Доклад о задачах в этой области делаю я. На прошлой сессии я делал доклад о скоростном освоении машин, — дело, развернутое нашей газетой в большое движение».

«7. ХП —40 г.

Сам я сейчас мобилизован, работаю с 8 утра до 10 вечера и 2 часа езды. Выходных у меня тоже нет».

«18.1 —41 г.

Удача настигла меня. Она пришла в форме бюллетеня, освободившего на 3 дня от трудов будничных. О болезни писать не стоит. Естественно, что, получив пару свободных часов (а ими я не избалован, за 2 м-ца имел 2 выходных — 5.ХП и 1.1), я бросился писать тебе…»

Так работали теперь руководители промышленности всех уровней. Интенсивность работы нарастала по дням — соответственно международной напряженности.

Номер газеты «Машиностроение» за 1 марта 1941 года. Статьи: «За четкую организацию литейного производства», «Когда же начнется выпуск цельнометаллических вагонов» и — «Обострение положения на Тихом океане. Германские войска вступили в Болгарию. Разрыв отношений между Англией и Болгарией».

13 марта. Статьи: «Сила графика», «Типизация в тяжелом машиностроении». А на 4-й полосе — «За последние 90 дней на Лондон было сброшено не менее 100 тысяч бомб. Рузвельт обратился к конгрессу с просьбой ассигновать 7 миллиардов долларов на осуществление закона о помощи Англии».

Следующий номер. Статьи: «Быстрее осваивать новую технику», «Как организовать снабжение при работе по суточному графику». А на 4-й полосе — «Англичане эвакуировали Бенгази».

8 апреля 1941 года, вторник. На первой полосе, рядом с передовой статьей «Дело чести ворошиловградских паровозостроителей», сообщение о заключении договора о дружбе и ненападении между СССР и королевством Югославия и текст этого договора. А на 4-й полосе — «Германия объявила войну Югославии и Греции. Выступление Италии против Югославии. Бомбардировка Белграда и Салоник».

Это было уже откровенное попрание внешнеполитических симпатий СССР.

Нелегко было сохранять бесстрастность. И хотя соображения высокой политики предписывали сохранять ее во что бы то ни стало, сочувствие к жертвам агрессии оказывалось сильнее.

«Из Соединенных Штатов сообщают, что тысячи сербов, хорватов и словенов, проживающих в США, выразили желание вступить добровольцами в югославскую армию». В самом выборе такого факта для публикации было сказано многое. Но разве все, что хотелось сказать?

Внешне он оставался тот же. Может быть, чуть погрузнел. Самую малость. Каждый год в день рождения, 23 июня, он измерял свой рост, вес, объем груди, талии, бедер. Последний раз он сделал это в 1940 году. Рост 170. Вес 76. Объем груди 104…

Да и внутренне он не переменился. Для одних он был Цезарь Львович, для других по-прежнему Цезка. Всеобщий любимец, умница, верный друг, добродушный юморист. Много знает, все умеет, все у него получается — ну и что? Трудяга невероятный, тащит вдвое против других, буквально днями и ночами — ну и что? Разве он не такой же, как все?

Разумеется, такой же. В этом-то все дело. Он действительно был как все.

Часто, отпустив машину, он возвращался с работы пешком — через площадь Дзержинского, Охотный ряд. Ночью впечатления дня давили сильнее — быть может, потому что сказывалась усталость. Он думал о неизбежном, о бессилии предотвратить то, что было не в его власти…

Вторая жизнь Цезаря Куникова