Товарищ маркетолох

Не надо множить сущности без необходимости, вспомнила тётя Лена своего начальника, любившего повторять в таких случаях методологический принцип, сформированный ещё в четырнадцатом веке английским философом схоластического толка Уильямом Оккамом и часто называемый также бритвой или лезвием Оккама.

Благо, что эти самые отнюдь не многочисленные симпатичные сущности в своих лёгких ситцевых платьицах и в количестве аж трёх полногрудых штучек до сих пор достаточно хорошо виднелись тёте Лене сквозь стёкла входной группы, недавно омытое неутешными слезами и мокрыми тряпками незадачливых студентов-штрафников.

– Нет-нет, что вы, бабушка, спасибо вам за заботу, но со мною всё нормально! – возможно слишком и поспешно ответил вернувшийся в тело Ванька, сам того не ведая заработавший своей обычной деревенской вежливостью первые баллы благосклонности подполковника Гераскиной, – Простите, а вы не подскажете, учебные корпуса далеко отсюда?

– Да как же далеко, внучок, – искренне изумилась «бабушка», чисто по профессиональной привычке автоматически перестраиваясь под собеседника, – Как выйдешь из дверей, так загляни за угол и увидишь сразу же через проспект Карла Маркса самый высокий шестой учебный корпус, в котором ажно одиннадцать этажей. Смекаю, и триста метров не будет.

– Ясно, бабушка спасибо большое за разъяснения! – всё так же вежественно поблагодарил вахтёршу Ванька, как-то разом потерявший веру не только в ушлых таксистов, но и во всё прогрессивное человечество, тем не менее, незаметно для себя продолжая всё накручивать пойнты её расположения, – А где я могу найти коменданта, бабуля?

Надо ли говорить, что Ванькино крайнее обращение подняло его и без того поднявшийся в глазах «бабули» авторитет до недосягаемых простым смертным высот? Только этим и можно, наверное, объяснить тот ранее никем невиданный в истории шестого общежития факт, что «Железная» тётя встала со своего насиженного места и, преувеличенно кряхтя, собственноручно сопроводила вновь прибывшего абитуриента к кабинету коменданта.

Комендантом общежития оказалась довольно симпатичная и улыбчивая, хотя и, правда, не очень то и разговорчивая женщина лет так тридцати пяти, которая молча выдала ему комплект постельного белья и заветный ключ от комнаты, страшно себе представить, аж на четвёртом этаже. Это Ваньке-то Шкворину, никогда ранее не подымавшемуся выше собственного чердака на крыше родного перловского дома!

– Всё выше, выше, и выше, – подбадривал Ваньку, с замиранием сердца поднимающегося по лестничным пролётам на четвёртый этаж, весьма фальшиво распевающий «Авиамарш» «Григорий», – Стремим мы полет наших птиц!

– И в каждом пропеллере дышит! – не более музыкально орал уже и сам Ванька, пинком открывая двери, сначала в тамбуре сдвоенного четыреста шестого блока, а затем и в свой первый подблок,– Спокойствие наших границ!

– А это что ещё за пропеллер такой двоякодышащий? – с удивлением воззрился на него стоящий посреди комнаты невысокий крепыш в безрукавной тельняшке, – К нам, что ли, подселили? Абитура? Да ладно, земеля, не ссы! Все мы тут немножко поступаем!

Как оказалось, в четырёхместной комнате, куда Ваньку определил комендант общежития, уже жили двое ребят. Первый из них, Саша Корин из Прокопьевска, после техникума и трёхлетней службы в подводном флоте не стал напрасно рисковать и решил поступать в институт через его подготовительное отделение. Второй, очкарик Малик Салимов, ни то татарин, ни то башкир среднего роста, приехавший откуда-то из далёкой казахстанской степи, как и Ванька, закончивший обычную сельскую школу только в этом году.

– На какой факультет? – по-настоящему заинтересовано спросил морячок, – Хотя, зачем я спрашивал, на этих двух этажах одни только наши, ну в смысле, с факультета электронной техники и живут. Тогда, ты лучше ответь, на какую специальность? Надеюсь, приборист? Или, не дай бог, всё-таки на промышленную электронику?

Узнав, что Ванька тоже поступает на специальность 0611 «Электронные приборы» совсем уже обрадовался и предложил это дело как следует отметить, на что встретил мягкий, но категорический Ванькин отказ, мотивированный столь же решительным намерением его симбионта воспитывать здоровое во всех отношениях подрастающее поколение.

– Слушайте, мужики, – обратился Ванька к ребятам со встречным предложением, заметив их вмиг поскучневшие лица, – Там внизу у входа три классные девчонки стоят и скучают. Давайте лучше их позовём и чаёк тут у нас организуем! Со своей стороны разносолов не обещаю, но кой чего из дому я прихватил как раз на такой случай.