Товарищ милиция. Очерки о пермской милиции

— Может, пятьдесят, а может, и больше, — улыбнулся он. — Но вы не бойтесь, населенных пунктов здесь немного, а народ в основном постоянный, хороший. Лесорубы! С людьми познакомитесь — и работать будет легче. Кстати, один из участковых инспекторов ваш брат. Теперь и у нас династия появилась, Шипицыных.

Раньше об этом почему-то не думалось. А ведь и верно, династия: он, Володя, да Михаил, да двоюродный брат Анатолий учится на очном отделении Московской высшей школы МВД, и, если приедет, их будет трое. Впрочем, это тоже не утешало. Выходя из кабинета начальника, Володя размышлял о том, что такую территорию и за неделю не объедешь.

Так началась у лейтенанта Шипицына[6] жизнь, полная разъездов, встреч, знакомств. Жизнь, заставившая забыть наивные представления об обыденности милицейской службы.

Страшная весть: убийство в поселке Сергеевском. На место происшествия выехала небольшая группа: заместитель начальника райотдела, следователь прокуратуры и он, зональный работник уголовного розыска. Шипицын немного волновался. Он понимал, что опытные сотрудники будут наблюдать за ним.

Светало. Следователь с понятыми осматривали место происшествия. Участковый инспектор старший лейтенант милиции Зеров хорошо знал убитого, но никаких предположений о том, кто совершил преступление, высказать не мог. Нашли топор. На лезвии и топорище отчетливо были видны бурые пятна.

Решили идти в поселок, беседовать с людьми. Из дома в дом переходили работники милиции, спрашивали, слушали хозяев, а уходили ни с чем.

Возле одного из дворов рядом с поленницей стояла женщина и на чем свет кого-то ругала.

— В чем дело, Ивановна? — спросил Зеров.

— Последний топор, ироды проклятые, утащили, — пожаловалась она участковому. — И дров наколоть нечем!

— А когда?

— Вчера вечером здесь был.

— Может, пошутил кто? — поинтересовался Володя.

— Кому шутки, а мне нет, — раздраженно ответила хозяйка. — Теперь у соседей надо просить…

— У Бугрина? — спросил Зеров.

— Можно и у него. Только он с похмелья, не скоро разбудишь.

— Вы через полчасика зайдите в контору, — попросил Зеров хозяйку.

— Зачем?

— Нужно.

Увидев свой топор в числе других, Ивановна удивилась:

— Мой-то он мой, но как оказался у вас?

— Потом узнаете, — уклонился от прямого ответа Зеров и предложил подписать протокол опознания.

К Бугрину они зашли вдвоем. Жена суетилась у печки, хозяин спал. Жена рассказала, что муж пришел поздно, пьяный, снял одежду в сенях и просил постирать.

— Но я не успела, — сказала женщина, словно оправдываясь.

— Покажите его одежду, — потребовал участковый.

— А вон она, — открыв дверь, показала женщина.

— Все понятно, товарищ лейтенант, — покачал головой Зеров, — пойдем будить хозяина.

Запираться долго Бугрин не смог: все улики были против него. И он признался, что «рубанул за должок по пьяному делу»…

Прошло более двух лет. Стал лейтенант из Володи Владимиром Алексеевичем, обзавелся семьей. А главное — накопил опыт, многому научился, привык к неожиданностям и многодневным командировкам. Нередко доводилось завтракать в Гайнах, обедать в Сейве, а ужинать уже в Чуртане.

Ранним сентябрьским утром с начальником райотдела Анатолием Михайловичем Ивановым Шипицын приехал в Сейву. Еще вчера они были в Чуртане и собирались домой, но сообщение о краже из кладовок на берегу Камы заставило их изменить маршрут.

На берегу было оживленно: весть о краже быстро разнеслась по поселку. Владимир Алексеевич и участковый инспектор Селезнев осматривали кладовые со взломанными запорами. Люди внимательно наблюдали за ними и ждали, что скажут работники милиции. А что они могли сказать?

На прибрежной гальке валялся лом… Видны были следы резиновой обуви сорок третьего размера… Значит, вор высокого роста и большой силы. И то, что он уехал в лодке, тоже понятно всем: два мотора «Вихрь», шесть бачков с бензином да два охотничьих ружья при всей силе на себе не унесешь. А вот в какую сторону уехал — не скажешь, на воде следов не остается.

— Ну, что у вас? — спросил Иванов.

— Ничего, — ответил Шипицын. — Видимо, вор в рукавицах работал.

— Неудивительно. Ночи теперь холодные. Что ж, будем искать вслепую.

Лейтенант и начальник райотдела, пригласив нужных для выяснения обстоятельств людей, заторопились в поселок. Не успели они опросить всех, как в комнату вошел участковый. По слегка побледневшему лицу Селезнева было видно, что он чем-то не на шутку встревожен.

— Сейчас мне рассказали, что вчера видели Мошегова, он к матери заходил.

— Не может быть, — вырвалось у Иванова, — он же осужден.

Капитан помнил этого здоровенного, упрямого и угрюмого парня. Дважды судимый раньше за кражи, Мошегов недолгое время жил и работал в Сейве, затем снова был осужден на семь лет.

— Я тоже не верил, — прервал его мысли Селезнев, — но соседи утверждают, что он был.

Визит к матери Мошегова ничего не дал. Анатолий Михайлович, посмотрев на усталые лица подчиненных, проговорил: