Товарищ Резак (СИ)

— Эта редчайший экземпляр, уникальный! Всякие виски, они половину партии откладывают, а потом достают из-под полы и говорит мол хранили мы сто лет. Первая бочка и вся такая фигня — коммерция, одним словом. А это невосстановимы ресурс. Много ты знаешь бутылок, которые по-настоящему не использовались больше 50 лет? Не хранились специально, а вот не использовались? Эти две у них на витрине стояли, между стёклами заделали. Сторона северная и солнце на неё не падало и отопление было. Представляешь, две сразу, в одном магазине. Они полстолетия ремонт не делали, так и стояли, наверное, забыли, что это настоящая водка, а думали, что муляж. Вот такие штуки бывают. Это тебе не виски 20 лет выдержки!

Аккуратно, очень осторожно забрал у меня из рук бутылку, завернул в газету, похоже с этой же витрины, судя по цвету бумаги и аккуратно положил в рюкзак, предварительно вытащив несколько обойм к автомату. Затем всё это очень тщательно запаковал, оберегая бесценную находку.

— Ну давай, товарищ мент, поехали. Или ты полицейский?

— Я мент, их в полицаев при мне переименовывали.

— Я тоже всегда хотел с мигалками прокатиться.

— Ты не поверишь, меня Гайка хотела подбросить, но я отказался, потому что хотел сделать тоже самое.

— Так ты уже накатался! Резак, тогда я за руль. И фуражку отдай, жадина! — и Трах содрал с меня головной убор и нацепил на себя.

Бодигуарды, на входе в Эльдарада, были на месте. Очевидно Гайку не стали тормозить и ей не пришлось их убивать. По большому счёту, она была тут, наверное, самой экстравагантный, среди безвкусно одетых тёток, с грудами золота и бижутерии. Нас с Трахом тормознули, опять им не понравились наши автоматы. Трупы охранников привычно разместились в шкафу для одежды. Зашли в зал. Подруга сразу нас увидела и пританцевала, бросив кружок из озабоченных, разного возраста колхозников. Показала пальцем на одну из девицы, те, которые в клетках, и которых кормили домашней сметаной. Я сестру ещё на входе увидел, просто было интересно, заметит ли её Гайка.

В этот раз сестра была одна из танцовщиц. Крупная девка с милым, но некрасивым лицом приседала и дугообразно поднималась, пыталась дёргать и разжать стальные прутья клетки, активно помогая себе мимикой и рывками массивных бёдер.

— Трах, а если девок в клубе не переродиться больше чем одна, как ты сестру отличишь?

— Резак, ты правда тупой?

— Как вы её ищите? Выйти на сцену и сказать, что нам нужна самая отмороженная и озабоченная? Попросить выйти на сцену, если вы не делаете это в туалете или припаркованной машине? Ты же её не видишь?

— Ах, да. Резак, ты не тупой, ты не информированный, я тебе расскажу, но позже. По мне они все одинаковые.

Я ему показал на сестру. Он рассматривал её как в музее, вытягивая шею и смотря с наклона головы, как заумный профессор рассматривает древний экспонат, разбитую крынку или кусок говна мамонта.

— Нет, не знаю, ничего в ней не вижу. Что вы в ней такого рассмотрели? По мне, девка как девка. А вам не нравиться? Они тут все одинаковые и деревенские.

— Очень не нравиться.

— Вам виднее. Как забирать будем?

— Как в прошлый раз, — сказала Гайка и направилась в сторону диджея.

Подруга влезла на сцену и подошла сзади к диджу, приставила пистолет к затылку и выстрелила. Музыка смолкла, но стробоскопы продолжали мигать.

Народ начал врубать, что происходит что-то неправильное. Пристрелила ещё двух девиц, находящихся в подтанцовке вместе с сестрой, дунула в микрофон и томным голосом сказала:

— Город захвачен, возвращайтесь к семьям, беритесь за оружие, грядёт революция!

Народ ломанулся к выходу. Моя подруга намотала волосы сестры на руку и прижала её голову к прутьям клетки. Пока жители сельского поселения, распихивая друг друга локтями и топча упавших, вывалились из клубешника, мы стояли и ждали. Прибили пару героев, решивших стать спасителями или просто тупо попутавших. Эвакуация деревенского клуба много времени не заняла. Мы были одни.

— Гайка, нафига? Ты же это в прошлый раз делала?

Она придвинула к себе микрофон, картинно вздохнули и сказала:

— А мне это не надоедает.

Трах залез на сцену и перехватил сестру у Гайки, выволок из клетки. Грубо облапал, посмотрел в глаза, только что зубы не проверял. Ещё раз пожал плечами и заклеил рот скотчем:

— Не могу понять, чего вы в ней нашли, — сказал нам и обратился к девице. — Пикнешь, я тебе глаза выколю и ногти плоскогубцами повыдергаю. Понятно?

Дождавшись утвердительного кивка, взвалил её на плечо. Она тихо скулила и мы направились к выходу. В след нам мигали огни стробоскопов, среди полной тишины опустевшего клуба.