Товарищ Резак (СИ)

Я немного задумался и понял, что мне приподняли морду и в открытую пасть льют живчик. Слух приходил постепенно и через гул прорывались слова: «Блохастый, ты опять с патронами игрался! Ты как человек встал! Что ты с гранатомётом сделал? Ты мурам одной гранатой целую колонну брони сжёг! Ты уродам кроме техники столько народа рядом покалечил, что они после взрыва драпать начали. Правильно Блохастый, в следующий раз ты их сразу ядерным долбани». Продолжая хлебать живчик, я слушал, не открывая глаз. Пока я тут лежал ударенным, муры и внешники начали отступать, бросая всё, и позорно бежали с поля боя. Мы победили.

Меня все обзывали героем, обещали кучи колбасы, жаренного, как я люблю мяса, самых крупных, волосатых и слюнявых самок. Сквозь кучу голосов услышал знакомый голос Бублика и мне ливанули в пасть ещё немного живца:

— Пей Блохастый, вот я давно Коржу говорил настоящую собаку завести, чтобы умная и служебная. Вот что ты с оружием опять сделал, или мы такие тупые?

Я набрал в грудь побольше воздуха и открыл глаза. Заменять синонимами слова с плевальными буквами не стал.

— Щенки вы ещё тупые. Вы РПО от РПГ совсем не отличаете? Там в ящиках с трубами цилиндры из сплава платины и палладия лежали. Это вас совсем не смущало? А их накручивать на ракету надо, они катализатор для синтеза органической взрывчатки. Это не гранатомёты с кумулятивными ракетами, а залповая система с термобарическим взрывом сверх высокой мощности. А ещё, этой трубой, как дубиной, по голове можно дать, наверняка череп проломит, — я как можно шире оскалился, изображая улыбку.

Молчали все. Как я обожаю эти квадратные покемоньи глаза и отвисшие до земли челюсти. Это именно те моменты, ради которых и живёт человек.

Глава 9. Пёс. Мир и патроны

Война прошла, и мы победили. Когда я летел от взрывной волны, то прочность квазисобак сильно переоценил. Уже вторую неделю лежу госпитале. Четыре ребра и обе задние лапы поломаны, а вместо немного полежать с закрытыми глазами и отдохнуть, я почти час провалялся без сознания. Уже могу немного ходить. В этом мире под действием живца кости срослись как у собаки. Ещё чуть-чуть ноют рёбра при вздохе, но они всегда заживают дольше чем конечности. Эти две недели около моей больничной койки побывало много народа.

Приходила Мальвина. Их расчёт орудия уничтожили чем-то огненным, и она вместе ещё с тремя женщинами в этот момент была в десятке метров от орудия. Они тащили ящик со снарядами, когда грохнуло. Те, кто был около орудия, сгорели мгновенно, а она получила ожоги всего тела и теперь щеголяла обгорелой коркой вместо кожи. Чёрные лопающиеся куски выгоревшей до мяса плоти сочились из разломов красноватой сукровицей. Она держалась спеком и лошадиными дозами обезболивающих. Волос, ресниц и части ушей не было. Когда она вошла, я её сразу узнал по голосу и платью, но теперь уже мне захотелось ойкнуть, и закрыть пасть лапами, как это она обычно делала при виде меня.

«Привет, Блохастый! — сказала Мальвина заходя ко мне в палату и улыбаясь во весь рот, — Мы теперь с тобой совсем родственники. Чарлик меня тоже сразу не узнал».

Когда я заговорил, местные «молчи-молчи» подсуетились, и весть о говорящей собаке дальше нужного круга людей не пошла. Оказывается, тихушники есть везде, даже в такой анархической банде как наша, и имеют очень приличное влияние, раз смогли так быстро отреагировать на мою выходку. Всех участников предупредили, что секрета вобщем-то нет, но и болтать сильно не надо.

К моему удивлению, руководство объединенной группировки нашего стаба и Свободы было уверено в моей разумности. Да, на то что я заговорю они не рассчитывали, но строили планы попытаться со мной навести контакт. Придумать подобие письма или счёта, может более усовершенствовать систему знаков. Моя система гавов и стоек вполне их устраивала, но хотелось чего-то более информативного, и разумеется просто интересно узнать что-то о расе разумных собак. Это я без шуток. Так мне и сказали.

В стиксе может быть всё что угодно. Книжные эльфы лазят по деревьям и поют песни, хозяйственные гномы отращивают бороду, воруют всё что не прибито гвоздями, а затем тащат себе в подземные пещеры, и при этом пьют пиво, орки скачут на волках и похищают женщин и из соседних людских поселений, с целью в последующем оных обесчестить. Чем занимаются разумные собаки пока непонятно, но конкретно эта собака крайне полезная, и пришлась как нельзя кстати, заменив собой целое подразделение сенсов. Когда мы немного пообщались, и они узнали обо мне и о моей специализации, то радостно тёрли ладошки в ожидании моего выздоровления, что-бы отправить меня на восстановление народного хозяйства. Это я тоже не шучу.