Товарищ Резак (СИ)

Пантера что-то говорила броненосцу, затем отходила на несколько метров и в молниеносное движение сбивала его с ног. Пёс летел кубырем на землю, оставляя внушительные вмятины в траве, а кошка кусала или царапала его за открывшиеся участки тела, а раскрытые броневые пластины. Животное взвизгивало как щенок или по-человечески орало: «Ай!». Затем всё повторялось. Меня тоже так учили. В этом мире всё заживает очень быстро, даже отрезанные на тренировке пальцы, поэтому уже через пару месяцев я и мой учитель перешли на боевые ножи и дальше пользовались только ими.

— Это товарищ Кошатина племянника учит. Она многих животных тренирует, а с Тотошкой она хоть круглые сутки готова играться, — пояснил мой сопровождающий.

— Он же пёс?

— Сирота, тут такое бывает. Они его с Блохастым на воспитание взяли. Совсем мальчишка. Так не объяснишь, в этом городе и не такое встречается.

Кошка сделала мгновенный прыжок, и Тотошка опять полетел на спину громко взвизгнув. Железо гулко бухнуло при падении. Лапы пса оказались повёрнуты к небу, а тётя ловко прикусила под приподнявшиеся металлические пластины. Пантера настоящий мастер, в какой-то мере мой коллега, только она вместо ножей использовала клыки и когти. Моя реакция бойца и умения стикса, позволили рассмотреть некоторые детали. Тотошка, кстати, был тоже весьма неплох, просто уровень мастерства несоизмерим и его серьёзно учили. С сожалением оторвался от такого зрелища и пошёл дальше в столовую в сопровождении парня.

Просторная столовая была организована по принципу — жри сколько хочешь. Разумеется, никакой книжки питания не было, а меня просто показали и сказали, что теперь я могу тут харчеваться. Парень что-то записал в блокнот, осведомился помню ли я о визите к Коту и где здание горисполкома, затем откланялся и ушёл. В зале было чисто, просторно и вкусно. Есть адаптация под животную часть населения. Помимо обычного рациона, было и сырое мясо, птица, рыба и можно было попросить, чтобы тебе слегка обжарили кусок, подержав его на сковородке буквально по десять секунд с обоих сторон. Многие животные так и делали. Столы имели разную высоту и было несколько мест где стояли миски.

Пока я ел, приходил огромный кваз-кабан. Он вежливо здоровался с окружающими и прошёл к миске. У него были огромные клыки и копыта. Пользоваться обычными приборами он не мог, а прошествовал к миске, которую наполнили едой. Поев, ему обтёрли морду полотенцем, а он, поблагодарив, удалился.

Ко мне за стол подсела девушка:

— Это профессор Пятачок. Ему не смогли хищника подобрать, подошёл только кабан. Он сам согласился, чтобы работу завершить. Он знал, что у него никогда рук не будет. Это такая порода, что на неё генмодификанты не действуют, а потом в стикс попал. Представляешь, у тебя вечная жизнь в теле кабана, а ты даже салфеткой морду вытереть не можешь, ни карандаша, ни вилки. Я бы с ума сошла, а он работает, они с товарищем Блохастым целой лабораторией руководят. Ах, да, я Луна, — представилась разговорчивая девушка.

— Очень приятно, Резак. Так они животных не выбирают?

— Конечно нет. Для трансплантации подходят совсем не все животные, некоторые так и умирают, не найдя донора.

— В моём мире это только фантастика.

— И в моём, а в их научились. Только всё очень сложно. Если-бы профессору Пяточку подошла бы обычная свинья, то генмодификанты уже лет через десять из него почти человека сделали. Руки вместо копыт и ходил-бы прямо. Тут много прямоходящих животных, почти как люди, только вместо лиц морды. Хищникам проще, у них всегда есть пальцы, а с копытами жить — просто жуть! Ой, ладно, я пошла. Мне ещё надо препараты готовить, — и Луна ускакала, не забыв прихватить за собой поднос с грязной посудой. Все, кто имел руки или лапы с пальцами тут убирали за собой.

Глаза разбегались. Я хотел посмотреть на всё и сразу. Если бы я знал, что всего в пятистах километрах, через полоску черноты и выступ пекла есть город животных и куча тайн, я бы давно сюда сбежал. Даже если бы пришлось идти с голыми руками через пекло, это того стоило. В нашей зоне стикса все уверенны что тут пекло, а оно гораздо дальше. Этот мир намного сложнее устроен, чем мы о нём думаем.

Я брёл по улицам к зданию горисполкома. Кот тут оказывается чуть-ли не самый главный, при этом в его голосе есть профессорские нотки, а вот заносчивого хозяйского я не услышал. Он мне напоминал председателя революционного колхоза, каким его показывали в старых советских фильмах — честного, работоспособного и ответственного. Войдя в здание, в дверях я встретил того самого парня с модной папкой.

— Резак, пойдёмте, вас уже ждут.

Мы поднялись на второй этаж. За открытой дверью сидела женщина в строгом костюме. На стене были две латунные таблички — «Главный конструктор Кот», «Начальник гарнизона Ласка». Мне сделали приглашающий жест.