Товарищ сердце (СИ)

Казалось, сам дом засвидетельствовал их помолвку — дрогнули стены, когда Гарри и Гермиона закончили говорить. Чувствуя себя немножко скованно, девушка тем не менее с жаром ответила на поцелуй любимого человека. Потом уже, лежа в своей постели, она думала о том, как поворачивается история… Когда-то давно у Иры была подруга — Верочка Пантелеева, вот она так же выходила замуж за военного моряка, без оглядки на войну, без мыслей о том, что не ко времени. И они были счастливы в тот момент, когда комиссар расписал их, потому что просто очень любили друг друга.

Гермиона же не могла понять, насколько она любит Гарри, зато твердо знала одно — без него она умрет.

***

В Годриковой Лощине было, на первый взгляд, все тихо. Спокойно ходящие по улицам волшебники не вызывали никаких опасений, поэтому, спрятав оружие, Гарри и Гермиона двинулись по улице к дому Гарри. На первый взгляд, дом был разрушен, поэтому Гарри вошел в него. Пройдя по комнатам, парень заметил клочок пергамента в углу разрушенной детской. Подняв его, Гарри почувствовал, как глаза защипало — это было письмо Лили. От письма осталось немного, но в нем было написано что-то о Дамблдоре и Батильде Бэгшот.

— Гермиона, нам надо к Батильде Бэгшот, она живет где-то здесь, неподалеку, — проговорил парень, быстро спустившись вниз.

— Хорошо, только приготовь оружие, у меня плохое предчувствие, — произнесла почему-то нервничающая девушка, доставая нож для уничтожения крестражей.

— Как скажешь, любимая, — ответил Гарри, достав автомат.

Пройдя через запущенный сад к соседнему дому, ребята внезапно были атакованы гигантской змеей, которой не причиняли вреда ни заклинания, ни пули. Гарри бил длинными очередями, но смог только слегка затормозить змею. Но та атаковала раз за разом, не давая даже отступить, и тогда Гермиона полоснула по страшной морде ножом, который зажимала в руке. Змея внезапно остановилась и осыпалась на землю месивом костей. Что-то черное отделилось от нее и унеслось в небо.

— Крестраж? — ребята переглянулись.

— Значит, это змея Лорда. Надо уходить!

Но было уже поздно, вокруг засверкали вспышки заклинаний, и ребята приняли бой. Трещали автоматы, взрывались бомбарды и гранаты.

— Гарри, уходи, я задержу их!

— Поздно, любимая!

Стрельба усиливалась, вспышки заклинаний стали гуще, они летели будто со всех сторон. Это не могло продолжаться долго… В какой-то момент мир резко погас, и Гермиона упала на усыпанную гильзами землю.

Увидев, как упала Гермиона, Гарри осатанел. Встав в полный рост, принялся поливать очередями и заклинаниями все вокруг, пока что-то не отбросило его на землю. Сознание покинуло парня…

========== Ты только не взорвись на полдороге ==========

Комментарий к Ты только не взорвись на полдороге

Тяжелая часть. Пытки.

Когда Гермиона пришла в себя, она почувствовала, что висит распятой на стене и на ней почти ничего нет. Подняв глаза, девушка увидела Гарри, который был в такой же позе прикреплен к стене напротив. Комната, где они находились, была небольшой, и ребята отлично видели друг друга. Они в плену, значит, впереди только пытки, боль и смерть. Потому что фашисты всегда так делают.

Не судьба им быть вместе, в этой комнате закончится их жизнь. Скорее всего, в страшных мучениях, в петле или на костре. Значит, надо все выдержать, не сдаться, остаться человеком. А следом за ними, следом за ними придут другие, они отомстят, обязательно отомстят за Гарри и Гермиону, не успевших стать единым целым.

Перед глазами девушки вставал их последний вечер на Гриммо. Кажется, еще совсем недавно они сидели рядышком, обнимаясь и делясь планами на будущее, и вот теперь все — никакого будущего больше не будет. Но она будет сильной, потому что Гарри и так тяжело, не нужно усиливать его мучения своими криками. Если молчать, то ему будет хоть чуть-чуть легче. А она… Она сможет. В сорок первом, когда ходила по самому краешку, ожидала явления гестаповца каждый день, каждую минуту. Все думала, сможет ли не выдать ничего под пытками? Вот теперь у нее будет возможность узнать.

Когда ее трогали грязные лапы нелюдей, рассказывающих, что они сделают с девушкой, Гермиона прощалась с родителями, с Гарри, с друзьями. Она прощалась с тем сказочным будущим, о котором они говорили совсем недавно.

— А кем ты хочешь стать после войны?

— Всегда хотела быть детским врачом. А ты?

— Я думал пойти в авроры, но теперь уже не хочу. Наверное, куда ты, туда и я, у меня же нет никаких мечтаний.

— Ты совсем-совсем ни о чем не мечтаешь?

— Мечтаю… Чтобы была ты, я, домик у моря, наши дети и никакой войны…

— И я мечтаю, любимый.

— Вот представь, волны набегают на пляж, и мы с тобой…

— И малыши…

— И малыши…

Резкий крик вернул Гермиону в реальность. В зал вошла, хромая, кажется, сестра Грюма. На протезе, без одной руки, с растрепанными патлами, женщина выглядела гораздо страшнее, чем на колдографиях. Белла Лестрейндж, вспомнила Гермиона. Похотливые нелюди почти все исчезли из зала.

— Что, грязнокровка, нравлюсь? Скоро ты такой станешь! Круцио!