Товарищ сержант

Дождались темноты, выбрались из города, доложили о результатах разведки. Благополучно вернулись и остальные разведчики. Танков они также не видели. Командованию, очевидно, стало ясно, что фашисты, овладев Великими Луками, двинули танковую дивизию дальше на север. На следующий день 126-я дивизия атаковала Великие Луки. Бой был короткий, но ожесточенный. Великие Луки разделяет надвое река Ловать. Когда мы прорвались в центр города, к реке, здесь было столпотворение: мост взорван, на берегу сгрудились десятки немецких грузовиков и легковых машин. Мечутся солдаты и офицеры. Мы с ходу форсировали Ловать и прошли до западной окраины Великих Лук.

После освобождения города артиллеристов 358-го легкого и 501-го гаубичного артполков вывели во второй эшелон. Все обрадовались, узнав, что скоро получим из тыла пушки и гаубицы. И то сказать: истосковались мы по артиллерийской боевой работе.

В селе Каменка, где расположились артиллеристы обоих полков, мы стали свидетелями интересного случая. В Каменке есть большая старинная церковь, за ней — роща. Здесь все и произошло. Фашистский истребитель гонялся за нашим У-2 — «рус фанер», как называли его немцы. У «мессера» — скорость, сильное вооружение. А у нашей «уточки» скорость сами знаете какая. Зато увертлив. Крутится возле церковной колокольни. «Мессер» разгонится, нацелится и промажет. Мы снизу машем летчику У-2 руками, кричим:

— Уходи!

Не уходит. Пошел к роще, низко-низко. «Мессер» за ним, да не рассчитал: прокатился брюхом по верхушкам деревьев и, вспахав землю, плюхнулся на поляне за рощей. И тотчас рядом с ним сел У-2, подрулил. Нам с бугра хорошо было видно, как летчик У-2 подошел, косолапя, к «мессеру», забрался на крыло, выволок фашиста. Тот не сопротивлялся. Летчик связал его, запихнул на заднее сиденье своего У-2 и улетел. Потом целый день только и было у нас разговоров: вот парень, а? Лихой, ничего не скажешь.

Пушки и гаубицы мы так и не получили. Артиллеристов снова вывели на передний край, 126-я дивизия перешла в наступление. Отогнали фашистов на 18 километров. После этого нас вернули в Каменку, и простояли мы там до двадцатых чисел августа. Здесь и узнали, что попали в окружение вместе со всей нашей 22-й армией.

Это было, пожалуй, самое тяжелое окружение из тех, в которых я побывал. Наш 358-й полк, прорываясь к своим, потерял три четверти личного состава. Был тяжело ранен Алексей Иванов из Ярославля, погибли Алексей Иванов из Архангельска, Василий Атрощенко, Федор Клименок, Павел Левченко и многие другие товарищи, с которыми мы вместе начинали войну.

В одном из боев нас, группу в 10–15 человек, отрезали от полка фашистские танки. Группу повел на восток заместитель командира батареи лейтенант Комаров. К вечеру вышли на железную дорогу. Решили ждать до темноты. Дождались, перебежали пути. Справа и слева постукивали немецкие пулеметы, но огонь не прицельный. Спустившись с насыпи, увидели на проселке немецкий бронетранспортер с включенными фарами. Полоса света закрывала нам путь к полю, за которым чернел лес. Один красноармеец — помню только, что был он родом из Архангельской области — говорит лейтенанту Комарову:

— Разрешите, я бронетранспортер успокою?

Получив разрешение, пополз во тьму. Грохнул взрыв под бронетранспортером, потом еще. Фары погасли. Парень этот вернулся, поползли мы по пахоте к лесу. Слева, из темноты, ударили трассирующими снарядами немецкие танки. Но трассер — огненный след снаряда — это, как говорится, палка о двух концах. Нам-то тоже видно, откуда бьют фашисты. Обошли танки стороной, перерезали по пути немецкий полевой кабель, углубились в лес. Трижды за ночь переплывали какую-то петлистую, неширокую, но глубокую лесную речку.

Лейтенант вел нас, ориентируясь по звездному небу. К утру вышли на лесную дорогу. Следов автомашин или танков на ней нет. Перешли ее. Дальше — болото, заросшее деревьями. Ухватишься за деревцо, а оно так с корнем и вывертывается. Гнилое место, зато верное. Когда я смотрю фильм «Судьба человека», всегда вспоминаю эти болота и лай немецких овчарок за спиной. Углубились мы в лес метров на двести и услышали со стороны дороги лай и автоматную стрельбу. Неприятно, конечно. Вроде как зверя тебя травят. Однако в такой топи преимущества на нашей стороне, и мы шли, не очень поспешая, пока лай не затих. Испугались гитлеровцы, прекратили преследование.

К вечеру набрели на относительно сухое место, наломали ветвей, устроили ночлег. Ребята собрали кое-каких грибов да зеленой клюквы. Тем и поужинали. Заснули как убитые.