Товарищ Сталин. Личность без культа

По одной из версий «уломать» его удалось во время импровизированного банкета, состоявшегося 24 июня 1945 года после Парада Победы в крохотном зальчике у Мавзолея, где руководители страны во время праздничных мероприятий обычно скрывались от непогоды, а тут на волне охвативших всех чувств решили отметить на скорую руку величайшее событие. Некоторые исследователи пытаются утверждать, что именно среди этого застолья в узком кругу Верховный и дал слабину, согласившись на второй орден Победы, звание Героя и уж, до кучи, генералиссимуса. Отсюда, мол, и такая «сверхоперативность» с введением Верховным Советом этого звания и присвоением его Сталину. Позволю себе усомниться. Попытавшихся впоследствии вручить ему Звезду Героя Сталин, как уже было сказано выше, попросту обматерил от всей души. И ни разу в жизни не надел ее. Как, кстати, и мундир генералиссимуса.

Сохранились совершенно достоверные воспоминания генерала армии Сергея Штеменко, на момент описываемых событий занимавшего немаленькую должность в Генеральном штабе РККА, об истории, которая произошла в кабинете Верховного все в том же победном году. В тот день Штеменко со своим шефом, начальником Генштаба Алексеем Антоновым в кремлевской приемной Сталина наткнулись на главного интенданта РККА Павла Драчева, которого едва узнали. Облачен тот был в некое совершенно фантазийное подобие мундира времен то ли Александра I, то ли и вовсе Екатерины Великой. Позументы, аксельбанты и даже, кажется, чуть ли не пришпандоренные вместо привычных погон эполеты, на которых предельно дико смотрелся герб СССР. Более всего воображение видавшего виды Штеменко поразили лампасы на форменных штанах – вместо привычного красного, «генеральского» цвета они были… золотыми! Вопрос о том, что делает на пороге кабинета Верховного эдакое пугало, разрешился довольно быстро.

Делавший доклад на возглавляемом Сталиным совещании начальник тыловой службы Красной армии Андрей Хрулев, завершив пространное выступление, как бы «между прочим» предложил: «А давайте новую форму посмотрим!» Пребывавший в отличном настроении Иосиф Виссарионович идею воспринял с восторгом: «Прекрасно, пусть уж и товарищи из Генштаба посмотрят!» Улыбка слетела с губ вождя, как только из приемной в кабинет шагнул в пух и прах разряженный Драчев. По утверждению Штеменко, Сталин леденящим душу тоном задал вопрос: «Для кого ЭТО?!» «Новая форма для генералиссимуса, товарищ Сталин!» – последовал чеканный ответ. «Я спросил, кого конкретно вы собрались в ЭТО одеть?!?» – Тон, которым были произнесены эти слова, вызвал град холодного пота у всех собравшихся. «Ва-а-а… Это для вас, товарищ Сталин!» – несчастный интендант, казалось, сейчас воспламенится вместе со злополучным мундиром. Иосиф Виссарионович молча взглянул на Хрулева, и одного этого взгляда хватило на то, чтобы Драчева как ветром вынесло из кабинета, долой с глаз Вождя. Вопрос о мундире генералиссимуса был закрыт раз и навсегда. Ни смельчаков, ни идиотов, способных повторить попытку, более не нашлось. До конца жизни Сталин носил маршальскую форму, в ней он и покинул этот мир.

Лично мне до чрезвычайности похожей на правду кажется та версия принятия Иосифом Виссарионовичем звания генералиссимуса, согласно которой отчаявшиеся «укатать» Вождя на это сподвижники обратились за помощью к любимому полководцу Сталина – маршалу Рокоссовскому. И тот, воспользовавшись моментом, осмелился «подпустить шпильку»: «Мол, что ж это такое, товарищ Верховный? Вы маршал, так и я маршал! В случае чего, вы, по правде говоря, по уставу и наказать-то меня не сможете…» Конечно, позволить себе подобное мог только и исключительно Константин Константинович. Кому другому, пожалуй, Иосиф Виссарионович живенько разъяснил бы, что он может, а что нет. А тут попросту махнул рукой – делайте уж что хотите. В конце концов, на дворе стоял 1945 год, выиграна была величайшая в истории человечества война, спасена страна, а впереди были, как считал тогда Сталин новые, еще более тяжкие бои и походы. Может, Верховный просто расслабился, а может, и думал о будущем. О чем это я? Узнаете позднее…