Товарищ Цзян Цин. Выпуск первый

Безусловно, история разрыва Мао с Хэ — верной женой, плодовитой матерью и ветераном Великого похода, не ограничивалась сутью заявлений, предназначавшихся Цзян Цин для печати. Уж не усмотрела ли она в трагической судьбе Хэ указания на тот удел, который может ожидать и её?

Судьбы Хэ Цзычжэнь, Цзян Цин и других женщин, которых привлекал к себе Мао Цзэдун, были неотвратимо связаны с самым тщательно оберегавшимся элементом революции — характером Мао и его личной властью. Тогдашние наблюдатели оставили лишь самые поверхностные представления об этом. Ним Уэлз, как и многие другие иностранные журналисты, жаждавшие подробностей о романах политических деятелей, была заворожена «яньаньской мистикой». Мао в её представлении — «король Артур Китая… председатель яньаньского Круглого стола, его люди — рыцари, а его женщины — настоящие дамы, обладавшие достоинством, гордостью и сознанием того, что именно они устанавливают нормы поведения для всего остального Китая». Хотя Ним Уэлз никогда не встречалась с последней женой Мао, Цзян Цин полностью соответствует её интуитивному представлению американки о том, что ценит в женщинах Мао. Она писала: «Мао был из тех мужчин, которые особенно любят женщин, но не ординарных женщин. Ему нравились женственные женщины, которые могли создать ему семейный очаг, и он ценил красоту, ум и остроумие, равно как и верность ему самому и его идеям. Он не боялся независимо мыслящих людей и не стал бы возражать против губной помады и завитых волос»[134].

В пересмотренном (в 1968 году) издании книги «Красная звезда над Китаем» Эдгар Сноу упомянул о Лили У (У Гуанвэй), актрисе, которая обворожила Мао и в большой мере подготовила почву для Цзян Цин. В конце 30‑х годов Лили У работала переводчицей Агнес Смэдли, журналистки и в прошлом приятельницы китайских коммунистических лидеров. Женщина ослепительной грации и таланта, Лили У была человеком независимого мышления. Когда почти все другие женщины щеголяли короткой стрижкой и ненакрашенными лицами, Лили У сохранила длинные волосы с завитыми локонами и привычку красить губы, которую она приобрела в Шанхае. В мае 1937 года Мао зашёл в пещеру к Агнес Смэдли, где она сама, Лили и г‑жа Сноу (Ним Уэлз) вместе ужинали. Лили, как и многие другие молодые политические энтузиасты в Яньани, боготворила Мао. Все они выпили довольно много вина, и она устроила так, что они с Мао сидели, держась за руки[135].

Хэ Цзычжэнь, узнав об этом флирте (имел ли он более серьёзные последствия, чем это заметила г‑жа Сноу, не знает никто), официально обвинила Лили У в том, что та была причиной охлаждения к ней мужа. Мао отрицал это. Тем не менее, по словам Сноу, особый суд, учреждённый Центральным Комитетом, разрешил развод и выслал обеих женщин — У и Хэ (последнюю, как мы знаем, в Россию)[136].

Не была ли изгнанная Лили У предвестницей Цзян Цин? Хотя Цзян Цин и не указала точно дату начала своей связи с Мао, Ян Цзыле, жена Чжан Готао, соперника Мао, рассказала эту историю с позиции Хэ, что, в общем, дополняет сообщение Цзян Цин. Ранней весной 1938 года Ян Цзыле прибыла из Шанхая в штаб 8‑й армии КПК, находившийся в Сиани. Здесь её поместили в комнату, скудная обстановка которой состояла из двух деревянных кроватей. На второй кровати лежала маленькая, бледная, болезненная на вид женщина, которая представилась ей как жена Мао Цзэдуна Хэ Цзычжэнь. Ян Цзыле спросила её, почему она не в Яньани со своим мужем и товарищами. Хэ сказала, что она хочет ехать в Москву лечиться и что у неё нет никакого желания ехать в Яньань.

— Цзэдун плохо со мной обращается,— пояснила она.— У нас всё время ссоры и скандалы. Он хватается за скамью, а я хватаюсь за стул! Я знаю, что между нами всё кончено.

Товарищи, состоящие в браке, не должны так вести себя, ответила Ян Цзыле и предложила навестить Мао в Яньани и убедить его написать письмо Хэ. По её словам, Хэ была в отчаянии.

Позднее другой товарищ, Лю Чуньсянь, сказала Ян Цзыле по секрету: «Лань Пин очень хорошенькая и умеет играть. Когда она приехала в Яньань, старик Мао был от неё без ума. Он так громко аплодировал её игре, что Хэ Цзычжэнь стала ревновать. Из-за этого они часто скандалили — с ужасными последствиями».

Через несколько дней после приезда Ян Цзыле в Яньань она сообщила Мао, что видела Хэ в Сиани и предложила привезти её обратно, но та отказалась.

— Это всё ваша вина,— сказала она гневно Мао.— Вы должны сразу же написать ей.

Мао только засмеялся и ничего не ответил. Несколько дней спустя, когда она снова увидела Мао, он сказал:

— Я написал Хэ письмо, но она не хочет вернуться.

Ян не была уверена в том, что он действительно написал это письмо. С уверенностью можно было сказать лишь, что здоровье Хэ ухудшается и что ей надо ехать в Москву. Товарищи часто говорили, что Хэ очень упрямая, что у неё характер хунаньского осла[137].

Ясно, что Лань Пин была у Мао на примете с момента её приезда в Яньань.

Ⅴ